Рики кивнул, однако он сомневался, чтобы в школе кто-нибудь был в курсе всех дел профессора Снейпа. Особенно, если тот хотел бы что-то скрыть. Даже директор вряд ли знал все. Да, Альбус Дамблдор был, несомненно, великим волшебником. Великим, но не всемогущим. Величие директора заключалось в том, что он умудрялся собрать и удержать вокруг себя людей, возможно, в чем-то более способных, его превосходящих. Рики едва не задохнулся от изумления; он осознал, что, в общем, то же самое проделывал, и небезуспешно, Темный лорд.

— Ты чего? — с подозрением спросила Дора.

Рики вздрогнул и помотал головой, проворчав: «Так, ничего». Он не стал делиться своими рассуждениями с Дорой, поговорили они и так достаточно. Вообще, после замечаний завуча и осознания величия Дамблдора, он чувствовал потребность восстановить душевное равновесие, для чего как нельзя лучше подходила рутина. Рики помнил, что наутро их ждет урок защиты, а туда следовало явиться в лучшей форме.

Через некоторое время к нему подсела Рози. Она не обратилась к нему, просто уставилась в упор, дожидаясь, пока он не оставит свои дела по собственной воле, дабы поступить в полное ее распоряжение.

— Чего тебе? — поинтересовался Рики. Отвлекся он почти без сопротивления; все равно о мандрагорах он недавно читал у профессора Марчбэнкс, да и без того знал о них достаточно.

Рози не пришлось тянуть за язык.

— Джим хочет написать статью о том, какая дура Летти Перкинс, — сообщила она.

Среди слизеринцев ее слова не вызвали особой реакции. Несколько человек, сидящих неподалеку, вяло покосились на нее.

— Проницательный мальчик, — хмыкнула Тиффани с соседнего пуфика.

— Только не это! — вскинулась Дора. — Он же нам принесет эту чушь, и Маргарет Фэрли разозлится!

Рози как будто смутилась. Или задумалась.

— Что-то мы об это не подумали, — призналась она. — Мери ему сказала, что так делать нехорошо, ну, совать без спросу нос в чужие дела и все такое.

— Само собой, — поспешил согласиться Рики, видя, что Дора готова выразиться куда более резко.

— Мери считает, что Тони может на Джима за это разозлиться, — добавила Рози. — А он хочет Тони встряхнуть!

Рики почти завидовал малявкам. Неужели и ему жизнь когда-то казалась настолько простой?

— Знаешь, — заговорил он, — иногда человека надо оставить в покое. Полезно бывает пережить неприятное состояние. От этого умнеют.

Рози наморщила нос, на мгновение задумалась, и выдала свое отношение к такому наставлению одним словом:

— Фу!

Рики улыбнулся, как, впрочем, почти все в пределах слышимости, включая Дору.

— Как думаешь, если я стану помогать плану Джима, удобно дарить Филипсу одну оригами каждый день? — спросила Рози. — От имени ПУКНИ, конечно! С хорошей надписью, и неважно, что он гриффиндорец.

— А Джим просил тебя об этом? — с сомнением уточнил Рики.

— Конечно, — огрызнулась Рози, недовольная его скепсисом. — Он просил придумать что-то для Филипса, чтоб он отвлекся.

— Да, Филипсу будет намного легче, если ты задаришь его этими записочками! И все будут думать, что он твой жених, — хмыкнул откуда-то сзади Чевент Роквуд.

— Уж лучше он, чем такой болван, как ты, — с достоинством бросила через плечо Рози.

— Роквуд! — сурово произнесла, приподнимаясь, Дора.

— А я что? Эта Перкинс точно помрет от ревности, — не успокоился Роквуд; похоже, Дора таки напугала его, и он по инерции продолжал нести чушь. Рози, однако, помрачнела, но вдруг личико ее резко прояснилось. Она схватила со стола тетрадь Рики по маггловедению и метко запустила в Чевента.

— Гойл! — рявкнула Дора.

Рики хмуро покосился на Рози, не скрывая неудовольствия, и повернулся к мальчишке.

— Верни сейчас же! — потребовал он сурово, но опоздал. Роквуд уже зашвырнул конспект обратно, явно целясь в Рози, но промахнулся. Девчонка, конечно, показала ему язык.

— Сто раз перепишешь предложение, которое я тебе дам, — остудила ее радость Дора. — А ты, Роквуд, будь готов отправиться на помощь мистеру Филчу.

Убеждаясь, что все на месте, Рики пролистал пострадавшую тетрадь. Он успокаивал себя мыслью, что мелюзга и не подумала озаботиться тем, что ее хозяин вроде Темного лорда. Полгода назад это, возможно, его бы порадовало. Но теперь он был раздосадован и, пожалуй, предпочел бы, чтоб к его вещам относились с большим почтением.

Но подспудно его грызло другое. С того момента, как Хагрид уехал в Министерство, он чувствовал себя неуютно. Нет, себя винить ему, конечно, было не за что, об это Рики много думал, пока это бесполезное занятие не надоело до головной боли. Пока преподаватель ухода за магическими существами оставался на своем месте, Рики по умолчанию воспринимал его уроки как неприятную, часто опасную повинность. Теперь же вдруг оказалось, что ему чего-то не хватает. И не прогулки к кентаврам, о которой он даже не знал теперь, кому в школе напомнить.