Миртл, как обычно, рыдала в трубе, и хотя вылезла на зов, благодарность Рики не вывела ее из тяжких раздумий. Слизеринец не решился даже сказать, что теперь у него все хорошо, опасаясь, как бы это не вызвало у Миртл новый всплеск пессимизма. Рози же, не в силах переварить такое количество жалости к собственной персоне на душу одного привидения, поздоровалась и быстренько смылась.

— Не думал, что Пивз способен так тебя расстроить, — заметил Рики, едва ему удалось вставить слово.

— Это вовсе не Пивз, — всхлипнула Миртл. Но, похоже, Рики нашел-таки тему, способную отвлечь ее ненадолго. — Это одна старая дура! Она написала такое гадкое письмо директору!

Рики таких новостей не ожидал, но решил тактично не удивляться тому, что привидения заглядывают в корреспонденцию директора. Упоминание о «старой дурре» побудило его на всякий случай навострить уши.

— Вот как, — сказал он.

— Да уж, — мрачно кивнула Миртл. — Обвиняет профессора, что он забыл о том, сколько народу умерло. А сама-то ни разу не поцарапалась, так сказала наша замдиректора, она знает всех таких старух. Пишет, жалуется, и у меня даже не спрашивает! А я не жалуюсь, — плаксиво заявила Миртл, — но она в таких подробностях войну расписала, и как колдуны и ведьмы живут много лет в госпитале Мунго, что мне стало жалко. Я так распереживалась! А тут еще Пивз!

Потрясенный и расстроенный, Рики лишь кивал. Он мог бы, конечно, догадаться, что Дамблдор не станет доносить до него все. А Плакса Миртл постепенно перешла на нравоучения.

— Ты теперь должен вести себя лучше всех, — заявила она; плаксивая барышня любила покомандовать иной раз даже больше, чем ныть. — Чтоб у всех перья и языки отсохли!

— Спасибо тебе, Миртл, за добрые слова, — ответил Рики.

Несколько приободрившись, по возвращении в общежития он не стал прятаться в спальне, а демонстративно уселся с книгой в гостиной. Скоро к нему присоединились Лео и Дора.

Лео уверил его, что Селена с пониманием отнеслась к его нежеланию появляться на людях.

— Хотя она, конечно, в такой сложный момент предпочла бы находиться рядом с тобой, — добавила Дора.

— И вовсе я не хочу, чтобы она разделяла со мной такие события, — проворчал Рики, наклоняясь, чтоб погладить проходящую мимо чью-то кошку. — И вы все тоже, если на то пошло. Что Олливандеры ей скажут! Да и вы все, позорите из-за меня свои семьи, — закончил он сердито. Медленно выпрямился.

Слизеринские старосты ответили ему выражением каменного спокойствия на лицах, давая понять, что им и не такие глупости приходится порой выслушивать. Рики стало неловко за свою отповедь.

— Завтра у нас свободное время утром, — сказал он. — Я хотел пригласить Селену немного погулять возле озера.

Так он и сделал, тем более, что наутро творчество Пивза стало казаться дурным сном.

На завтрак она пришла позднее. Но он подождал ее потом в холле. Она улыбнулась в ответ и заговорила первая.

— Я считаю, Пивз отвратителен, — сказала Селена.

— На то он и Пивз, чтоб вести себя отвратительно, — пожал плечами Рики, всячески стараясь показать, что ничуть его эта тема не задевает. — К счастью, сейчас мы можем пойти на встречу с очень милым существом. Если ты, конечно, хочешь пройтись.

Селена согласилась, что полезно побыть на улице. Так что Рики придержал ей дверь и вышел следом. С крыльца они спустились, держась за руки.

День снова выдался очень солнечным, и под раскидистым старым дубом собралась целая компания гриффиндорцев–шестикурсников, включая племянника Селены. Другие ученики прогуливались, а дверь в теплицу была распахнута.

— Нет, давай не пойдем к профессору Стебль, — попросил Рики, предупреждая порыв Селены. — С ней я еще не говорил про Пивза! И у нее, наверное, сейчас урок.

Мысленно Рики отметил, что, собственно, никто из учителей, даже МакГонагол, к счастью, не лезли к нему с комментариями дразнилки. Что, интересно, Ван теперь о нем подумает? Он, должно быть, предупрежден, вряд ли знает все детали истории Темного лорда, но кое-что ему сказали.

— Рики, ты ведь не собираешься теперь избегать профессора Стеблю, — сказала Селена.

Они приблизились к озеру по диагонали, обогнув всех гуляющих, туда, где уже начинались камыши. Чем дальше, тем выше они росли, и Рики знал, что головы будут видны издалека, но не то, что происходит непосредственно над водой. Так что никто не разглядит возле мостика Пибу, если она появится.

— Отойти, что ли, мне подальше от мостика? Я не хочу, чтоб она меня обливала, — сказала девушка.

— Конечно. Хорошо бы Пибу выросла из таких скверных шуточек, — согласился с ней Рики. — А я хочу ее спросить, каким образом Барону удалось связаться с верховной селедкой…

— Рики! — упрек в непочтительности был более чем ясен.

Рики пожал плечами; он всего лишь повторял за Бароном, однако объяснять это девушке — значило переложить на старого русалида вину за свою невоспитанность.