– Ты что, уснула, - оторвал ее от планов на ближайшее будущее Еропка.
– Чего молчишь? Согласна ты, занять, ответственную должность? Готова ли испытательный срок пройти?

– Да-да!
– поторопилась сорока подтвердить свое согласие. И еще раз добавила: - Да-да-да!

– Задание тебе будет такое: должна ты сегодня весь день, пока солнце не зайдет, безостановочно опекать нашего уважаемого лешего Могуту.

Чтобы стать лешим, Фроська была готова на все, даже и с Могутой дело иметь, но не знала, что такое "опекать" и как этим заниматься. А признаться побоялась. Сорока вытянула шею, уставилась на Еропку и ждала, пока тот объяснит.

Еропка и объяснил:

– Могута среди леших самый большой и самый сильный, но вся эта сила у него, от того, что он умом слабоват, не то, что мы с тобой. Амнезия у него, вирусная такая болезнь: память никуда не годится. Он все время забывает, что делать надо. Вот ты и должна его постоянно сопровождать в качестве эскорта. И все время должна ему кричать: "Я знаю! А я знаю!" Он услышит, что ты знаешь и вспомнит, какая перед ним стоит задача и что он должен сделать. Понятно?

Получалось не особенно складно, но так уж придумалось, и Еропка решил, что для сороки сойдет. Главное, что он нацелил ее на Могуту.

Фроська кивнула, подтверждая, что поняла лешего.

– Ну-ка скажи: "Я знаю!"

Фроська прикинула и решительно, без запинки, выдала:

– Я з-з-знаю! З-знаю! З-знаю! Я з-знаю!

– Прекрасно, - похвалил сороку Еропка.
– Делаешь успехи. Уж если у кого талант есть, то его не спрячешь.

– Я все знаю!
– выдала окрыленная похвалой Фроська.

– Ефросинья, ты совершенно гениальная сорока, - оценил ее Еропка.
– Быть тебе лешим. С твоим талантом, вполне возможно, когда-нибудь и в главные лешие всего Заповедного Леса выйдешь.

Сорока преданно смотрела на Еропку. Награда была велика и Фроська готова была выполнить его задание, не жалея ни времени, ни клюва, ни перьев на хвосте.

– Только ты учти, Могута леший самовлюбленный и ему все это не понравится, ни твое постоянное сопровождение, ни твои умные слова. Поэтому будет он на тебя обижаться, прогонять тебя станет, шуметь, а ты держись, не поддавайся. Как увидишь, что он рассердился, поднимайся повыше, чтобы он тебя не достал. А на его крики и угрозы внимания не обращай. Он потом поймет и спасибо тебе скажет. Будет тебе благодарен до последнего своего вздоха. Какой-нибудь ценный подарок тебе сделает, за твое бескорыстное усердие. А возможно и руководство тебя Грамотой наградит.

– Ага!
– подтвердила Фроська, что все поняла и от Грамоты тоже не откажется.

– Умница, - снова похвалил сороку Еропка.
– Только ты ни в коем случае не отлучайся, не оставляй его одного, - он представил себе как будет злиться Могута и довольно потер руки.
– От тебя самой, от твоей настойчивости будет зависеть твое личное счастье. Смотри, не упусти его. И нечего время терять. Лети, Ефросинья, ищи своего Могуту, и приступай к делу.

– Зн-а-аю! Зн-а-аю!
– вполне внятно прострекотала Фроська, демонстрируя, что готова выполнить задание. И улетела искать Могуту.

– Вот Могута обрадуется, - усмехнулся Колотей. Он перестал чертить посохом загогулины, и положил его рядом с собой на бревно.
– Фроська теперь от него не отстанет.

– Может и не обрадуется, - Еропка тоже довольно усмехнулся.
– Но это действие я произвожу исключительно для его дальнейшей личной пользы.

– Чтобы ему скучно не было?

– Не, - не согласился Еропка.
– Могута никогда не скучает. Он тугодум и даже не знает такого тонкого интеллигентного нюанса, как скука. А Фроську я на него натравил исключительно как перманентный раздражитель. Могута подвержен абсолютному флегматическому спокойствию, а это замедляет ход мысли, снижает соображительность и производительность труда. От действий Фроськи, у него произойдет скачек адреналина в крови, и появится дополнительная энергия, как стимулятор повышения трудовой и общественной деятельности.

– А если проще?
– спросил Колотей.

– Так скучно же, и обстановка напряженная. Пусть Фроська пошумит, Могута понервничает, а лешие повеселятся. Сейчас всем нужна небольшая разрядка.

– Он тебя не пришибет?

– За что?
– искренне удивился Еропка.
– Фроська всего один день за ним поувивается. Ему в это время не до меня будет. А когда она перестанет его изводить, Могуте так хорошо себя почувствует, что придет в благодушное состояние организма, станет добрым и тут уж меня не тронет.

Еропка посмотрел на колотеевы загогулины. Загогулин было много и все непонятные.

– Узнал что-нибудь?
– спросил он.

– Что-нибудь узнал. Пришлые зерна украли. Вот посмотри, - Колотей протянул руку в сторону посоха и тот вроде бы сам прыгнул в ладонь лешего. Концом посоха он ткнул в что-то напоминающее ромб, но с зазубренными как у пилы краями.
– Издалека к нам в Лес пробрался. Края, замечаешь, какие? Опасный. Большой, сильный и опасный. А эти двое, - теперь он ткнул в восьмерку с крылышками, - похожие друг на друга, хитрые. Очень опытные воры. И четвертый есть, вот он, - Колотей показал на странный рисунок: не круг, не овал и не квадрат, а что-то такое не имеющее названия, совершенно бесформенное с размытыми краями.
– Это еще один. Странный, его и разглядеть трудно. Похоже - оборотень. Четверо их и все чужие, не из нашего Леса.