– Где они сейчас?

– Прячутся. Лес большой.

– Но если они пришлые, значит, Леса не знают.

– Они не знают, но есть с ними и такой, что знает, - Колотей показал посохом на четко прорисованный квадрат два раза перечеркнутый волнистым крестом.
– Леший с ними.

– Ага, леший...
– столько уже было сказано разного, что Еропка даже не удивился.
– Значит все-таки леший. А кто?

– Про это линии рассказать не могут. Леший и все. А кто такой, самим думать надо.

– Какой он из себя?

– Не могу определить, мутная видимость.

– На кого подозрение может падать?
– спросил Еропка.

– Да на каждого, кроме Селия, хоть бы и на тебя, - не задумываясь, ответил Колотей.

– Так уж и на меня, - не поверил Еропка.

– А ты докажи, что не крал, - предложил Колотей.
– Вот давай, прямо сейчас. Я, предположим, считаю, что ты зерна украл, а ты докажи, что не виноват.

– Чего тут доказывать, и так ясно, что не брал.

– Брал, - Колотей потянулся за посохом, и перехватил его так, будто собирался огреть Еропку по башке.

– Нет у тебя никаких улик против моей личности.

– Так ты у нас в Лесу самый хитрый, это всем известно. Вот ты и украл так хитро, чтобы никаких улик не оставить.

Еропка прикинул и понял, что так вот, сходу, и не докажешь, ничего.

А посох в руке Колотея покачивался, покачивался, и до еропкинской головы ему было очень недалеко.

– Ты бы посох положил, - попросил Еропка.

– Если ты честный леший, то посоха тебе бояться не следует, он на вора настроен.

– Лешие и то ошибаются, - не согласился Еропка, - а дурная деревяга запросто ошибиться может.

Посох застыл и явно нацелился тюкнуть лешего по макушке.

– Это я не про твой посох, - торопливо поправился Еропка.
– Он у тебя не хуже всякого лешего соображает. Я, откровенно говоря, к нему с большим уважением отношусь.

Видно посох и верно соображал не хуже лешего, и уважительное отношение ему нравилось. Он вроде бы перестал целиться в еропкину макушку.

– Доказывай, что ты не вор!
– потребовал Колотей.

– Так ведь раз у тебя доказательств нет, значит, я не вор, - сообщил Еропка.
– Поскольку презумпция невиновности меня защищает.

– Ты про презумпцию в энциклопедии вычитал?
– спросил Колотей.

– В ней самой, - подтвердил Еропка.

– В энциклопедии все про людей написано, а мы в Лесу живем, нас их правила не касаются, - напомнил Колотей.
– У леших, все наоборот. У них слева направо, а у нас справа налево. В нашем обществе должна быть презумпция виновности. Тебя схватили, значит, ты виноват. Попробуй теперь оправдаться. А то ведь силком заставим признаться.

Посох как услышал от Колотея слово "силком", так сразу снова в еропкинскую макушку нацелился.

– Ты сам посуди, зачем мне зерна воровать, если я сам их Ставру принес, - Еропка отодвинулся подальше, от вредной волшебной деревяги.

– Каждый леший принес, а потом один украл. Ты и украл.

– Не заходил я к Ставру в землянку.

– Докажи, что не заходил, - потребовал Колотей.

– Так никто же не видел, чтобы я заходил к нему.

– Ты тайно заходил, время подобрал такое, чтобы никто не видел.

Еропка почувствовал, что с презумпцией виновности ему туговато придется. Не мог он доказать, что зерна не брал. И получалось, что прямо сейчас можно невинного Еропку обвинить и наказать.

– Ага, - сообразил он, наконец.
– Чтобы зерна воровать у меня причина должна быть, заинтересованность, а у меня никакой такой причины, чтобы зерна воровать нет.

– Это ты так говоришь. А я вот не знаю, есть у тебя причина или нет. Подозреваю, что есть. Леший ты неглупый и причину вполне можешь скрыть. Докажи, что нет у тебя причины.

– Как я докажу, если ты ни одному моему слову не веришь. Что ни скажу, у тебя сразу слова насупротив и поперек. Так ничего и не докажешь!

– Вот и я говорю, что так просто ничего не докажешь, ни ты, ни я, - согласился с ним Колотей.
– Леший среди воров есть, это точно. А кто на такую подлость пошел - никакой ясности. Думать всем нам надо, Еропка, думать.

Еропка и задумался. Жалко, что Колотей так и не сумел разобраться, кто из леших зерна украл. Сразу бы вора скрутили, и порядок навели, никаких забот, одно всеобщее удовлетворение. Но, с другой стороны, было приятно, что Колотей, со всем свои колдовством и хитрым посохом, ничего узнать не может. И у молодых тоже что-то дело не клеится. Сначала на Хрола показали, а ничего не вышло. Полное у него алиби. С такого глубокого перепоя ни один леший с места не сдвинется. Потом на Каливара. И он не причем оказался. А хвастались: книга у их есть, дефективный метод... Не, слабая пошла молодежь. Ретроспективы не понимает. Еропка в их годы за сутки с этой кражей разобрался бы. Сейчас, силенки уже не те и соображалка похуже работает. Но делать нечего, придется самому за это дело браться. Больше ведь и некому. Пришлых не определишь, дело дохлое, пусть пока в сторонке постоят. А лешего вычислить можно, леших Еропка знал лучше, чем они сами себя знают... Кто же из них на такое мог пойти, чтобы в своем собственном лесу зерна красть? И что он с этими зернами делать станет? Отдаст кому-нибудь просто так, без всякой для себя выгоды? Держи карман шире. Это только блаженный Селий сделать может. Просто так отдать кому нибудь, за спасибо. Но он украсть не может. А нормальный леший никогда свою выгоду не упустит. Здесь преступление против всего Леса, значит, и выгода должна быть большая. Что вор может за эти зерна потребовать? А ничего, потому что ничего лешему не нужно. Все, что ему нужно есть прямо здесь, в Лесу. Значит имеется какая-то хитрая у того вора мысль... Какая-то выгода ему может произойти, от того, что в Лесу зерна пропали. Но выгоды, вроде, от этого никому нет. Одни неприятности. И хуже всего Ставру. Ставра, как пить дать, с начального места сковырнут, кого-то другого назначат. Хм, а может, для того кто-то из леших зерна и украл, чтобы на ставрово место заступить? От того, что ему мало кордона, что ему весь Лес нужен. Власти ему хочется.