Гарри чувствовал ужасную смесь жалости и отвращения, он не хотел слышать продолжение, но Аберфорт продолжал и мальчик задумался, когда он в последний раз говорил об этом и говорил ли вообще?

— Потом Альбус оправился в кругосветное путешествие с маленьким Дожем. Они вдвоем приехали домой на похороны матери и Альбус стал главой семейства. Ха! — Аберфорт плюнул в огонь.

— Я бы заботился о ней, я просил его. Меня не заботила никакая школа. Я бы остался дома и все. Он сказал, что я должен закончить свое образование, а он примет обязанности моей матери. История неудачи мистера Совершенство, где ухаживания за полусумасшедшей сестрой, у которой день через день срывает крышу, не приносят наград. В течении нескольких недель он хорошо справлялся… пока не пришел, — теперь решительно опасный взгляд ползал по лицу Аберфорта. — Гриндевальд. Наконец у моего брата появился равный по яркости и таланту, с кем он мог поговорить. И забота об Ариане отошла на второй план, в то время как они вдвоем вынашивали планы нового устройства магического мира и искали реликвии, больше всего они были заинтересованы этим. Великие планы процветания всего мира волшебников. Разве одна маленькая девочка, могла сравниться с всемирным благом? Спустя несколько недель я положил этому конец, я сделал это. Пришло время завязывать с Хогвартсом и я пришел поговорить с ними обоими лицом к лицу, как сейчас с вами.

Аберфорт смотрел на Гарри сверху вниз и нужно было немного воображения, чтобы представить его тонким сердитым подростком, протовостоящим старшему брату.

— Я сказал ему: «Вы должны прекратить это, она не в том состоянии, чтобы таскаться куда вам взбредет, слушать ваши глубокомысленны речи, которыми вы пытаетесь продвинуть себя на скорую руку». Ему это не понравилось, — линзы его очков отражали игру огня в камине и снова сделали его глаза белыми и слепыми. — Гриндевальду тоже, он сказал, что я глупый маленький мальчишка, я им и был, который встал на пути ему и моему неповторимому брату… Разве я не понимал, что моей бедной сестренке не придется прятаться в том магическом мире, который они собирались создать, где волшебники не будут прятаться, а магглы будут знать свое место?

— Разразился спор… я вытянул палочку и он тоже, я испоробовал на себе заклятие Крусио от лучшего друга моего брата. Альбус пытался остановить его. Все трое оказались втянуты в драку. Сильный удар повалил ее с ног, она этого не выдержала…

Кровь отлила от лица Аберфорта, как будто он был смертельно ранен.

— Думаю она хотела помочь, но не знала что делать. Я не знаю кто это был, это мог быть любой из нас. Она умерла.

Его голос упал на последнем слове и Аберфорт опустился на ближайший стул. Лицо Гермионы было мокрое от слез, Рон был практически также бледен, как и Аберфорт, Гарри же испытывал только отвращение, ему было жаль, что он не слышал этого раньше, было жаль что не может отчистить свой мозг от этого.

— Мне так жаль, — всклипнула Гермиона.

— Закончилось, — прокаркал Аберфорт. — Закончилось навсегда.

Он звучно высморкался в рукав и прочистив горло добавил:

— Причина буйств Гриндевальда в том, что в своей стране у него был большой список убийств, он не хотел вешать на себя Ариану. И Альбус освободился, правда? Освободился от бремени сестры, освободился, чтобы стать самым великим волшебником.

— Он никогда не был свободен, — сказал Гарри.

— Извините, — сказал Аберфорт.

— Никогда. В ночь, когда умирал ваш брат, он пил зелье, которое делало его безумным. Он начал кричать, молить кого-то, кого там в помине не было: «Не причиняй им боль, пожалуйся… лучше возьми меня».

Рон с Гермионой уставились на Гарри, он никогда не рассказывал деталей происшедшего на острове в озере. События произошедшие после того, как он с Дамблдором вернулись в Хогвартс затмили это полностью.

— Я думаю он вернулся туда к вам и Гриндевальду, я в этом уверен, — сказал Гарри, вспоминая шептания и мольбы Дамблдора. — Я думаю, ему казалось будто Гриндевальд делаеть что-то ужасно с вами и Арианой… Для него это была пытка, не думаю что в тот момент вы бы сказали, что он свободен.

Аберфорт был поглощен рассматриванием своих скрещенных и испещренныйх прожилками рук.

— Как ты можешь быть уверен, Поттер, что мой брат не был заинтересован в благе для всех больше, чем в твоем? Как ты можешь быть уверен, что он не пренебрегает тобой, как и моей маленькой сестрой?

Сердце Гарри заледенело.

— Я не верю в это. Дамблдор любил Гарри, — сказала Гермиона.

— Почему же он тогда не посоветовал ему прятаться? — отпарировал Аберфорт. — Почему не сказал «Позаботься о себе, вот — как выжить»?

— Потому что, — Гарри не дал ответить Гермионе. — Иногда мы должны думать о Большем, чем о собственной безопасности! И ногда мы должны думать о Большем добре! Это Война!

— Ты семнадцатилетний мальчишка!

— То что есть и я собираюсь продолжать бороться, даже если вы бросили!

— Кто сказал что я бросил?

— Ордер феникса развалился, — повторил Гарри. — Тот-кого-нельзя-называть одержал полную победу, а тот кто думает по-другому обманывает сам себя.

— Я не сказал, что мне это нравится, но так обстоят дела!

— Это не так, ваш брат знал как покончить с Тем-кого-нельзя-называть и передал эти знания мне. Я собираюсь идти до конца либо победного, либо смертельного.

Он ждал пока Аберфорт начнет язвить или спорить, но ничего не произошло, тогда он продолжил:

— Нам нужно попасть в Хогвартс, если вы не можете помочь нам, мы дождемся исхода ночи и уйдем с миром в самостоятельный поиск. Если же вы все-таки можете помочь, сейчас самое лучше время упомянуть об этом.

Аберфорт остался неподвижен на стуле и пристально вглядывался в Гарри. В эту минуту он был копией своего брата. Наконец, он прочистил горло, поднялся на ноги, обошел вокруг небольшого стола и подошел прямо к портрету Арианы.