И вот, наконец, объединив силу заклинаний и животную мощь дракона, они выбрались из каменных коридоров в мраморный холл. Гоблины и люди завизжали и побежали в укрытия, а дракон наконец-то смог расправить свои крылья: повернув свою рогатую голову к холодному воздуху, идущему с главного входа, он развернулся, с Гарри, Роном и Гермионой на спине прополз через ворота, оставив их болтаться на петлях, шатаясь вышел в Косой переулок и взмыл в небо.

Не было никакой возможности им управлять; дракон не мог видеть, в каком направлении он летит, и Гарри понял, что если бы он резко повернул или свернулся в воздухе, они не удержались бы на его широкой спине снова. Тем не менее, пока они карабкались по нему все выше и выше, Лондон раскинулся под ними словно серо-зеленая карта. Гарри переполнило чувство благодарности за спасение, которое уже казалось невозможным. Медленно взбираясь на шею волшебного создания, он крепко цеплялся за металлические чешуйки, холодный ветер в это время успокаивал его обожженную и опаленную кожу, а крылья дракона били по воздуху, словно лопасти мельницы. Прямо за ним, то ли от переполнявшего его восторга, то ли от страха, Рон продолжал ругаться неестественно высоким голосом, а Гермиона казалось, сдерживала слезы. Спустя несколько минут Гарри отказался от своих недавних опасений, что дракон собирается скинуть их — казалось, для него нет ничего важнее, чем улететь от своей подземной тюрьмы так далеко, как это только возможно. Но и в этом случае вопрос о том, как и когда они собираются расстаться с ним, оставался довольно пугающим. Он не имел представления о том, как долго драконы способны оставаться в воздухе и как именно их дракон, который едва видит, найдет хорошее место для приземления. Он продолжал внимательно смотреть вокруг, представляя, что он может чувствовать, как они борются против него…. Как много времени пройдет, пока Волдеморт не узнает, что они проникли в хранилище Лестрандж? Как скоро гоблины Гринготтса уведомят Беллатрикс? Как быстро они поймут, что именно было украдено? И что потом, когда они обнаружат, что это золотой кубок? В конце концов, Волдеморт должен понять, что они охотятся за хоркруксами… Дракон, казалось, наслаждался холодным и свежим воздухом. Он рвался вверх, пока они не достигли рваных облаков, и Гарри уже не различал даже те крошечные цветные точки, что были автомашинами, снующими туда и сюда в столице. Они продолжали лететь, над пригородами, разбитыми на участки зеленого и коричневого, над дорогами и реками, вьющимися по земле, словно матовые и глянцевые ленты…

«Твой дракон, что он там ищет?!» — Рон старался перекричать ветер, пока они летели дальше на север.

«Не знаю», — ответил Гарри за спину. Его руки онемели от холода, но он и думать не хотел о попытке ослабить хватку. Некоторое время его занимали мысли о том, что они будут делать, если увидят под собой линию побережья, если дракон решит держать курс в открытое море, не обращая внимания на голод и жажду? Когда вообще это волшебное создание в последний раз кормили? Конечно, ему необходимо поддерживать время от времени силы. И что если, в таком случае, он найдет на своей спине трех крайне съедобных человечков?

Солнце скользило по небу, которое вдруг стало цвета индиго, дракон летел, города продолжали исчезать из виду, а их огромная тень была словно темное облако. Все тело Гарри ныло от продолжительного полета.

«Мне кажется», — прокричал Рон после значительного промежутка времени, проведенного в полной тишине, — «или мы снижаемся?»

Гарри посмотрел вниз и увидел глубоко-зеленые горы и озера, отливающие медью в закатном солнце. Ландшафт, казалось, стал более отчетливым, как только он скосил глаза вниз, и он спросил себя, указывают ли блики отраженного света на то, что там есть вода или нет.

Снижаясь с каждым закладываемым кругом, дракон, казалось, собирался приземлиться на берегу одного маленького озера.

«Когда будем достаточно низко, прыгаем!» — Гарри предупредил остальных.

«Ныряем, чтобы он нас не заметил!»

Они согласились, правда Гермиона немного неуверенно, теперь Гарри мог видеть широкое желтое брюхо дракона, отраженное поверхностью воды.

«СЕЙЧАС!»

Он соскользнул по шеи дракона и ногами вперед ушел под воду; всплеск был сильнее, чем он рассчитывал, и он с силой начал грести в глубину, словно камень погружаясь на дно холодного, зеленого, заросшего тростником мира. Он с силой оттолкнулся от воды и вынырнул на поверхность, часто и тяжело дыша, и увидел, что огромная рептилия кружит над тем местом, куда прыгнули Рон и Гермиона. Очевидно, дракон ничего не заметил, так как он был уже далеко, хищно устремляясь вниз и зачерпывая воду озера своей пугающей мордой. Как только Рон и Гермиона всплыли, плескаясь и осматриваясь, дракон улетел, и его крылья сильно били по поверхности. Затем он приземлился на дальнем берегу…

Гарри, Рон и Гермиона поплыли к противоположному берегу. Озеро не выглядело глубоким. Скорее, это было преодоление тростника и болотистого дна, чем плавание. Затем они с трудом шли, часто и тяжело дыша, усталые и изможденные по скользкой траве…

Гермиона свалилась от усталости, кашляя и дрожа всем телом. Несмотря на то, что Гарри готов был упасть на и моментально заснуть, он держался на ногах, вытащил свою палочку и начал создавать вокруг них обычные защитные чары.

Закончив, он присоединился к остальным. В первый раз с тех пор, как они покинули хранилище, он смог четко рассмотреть их. Лица и руки обоих были покрыты ужасными ожогами, одежда в некоторых местах сильно прогорела. Они морщились от боли, промывая свои многочисленные раны вытяжкой белого ясенца. Гермиона передала Гарри бутылку, затем вытащила три бутылки тыквенного сока, который она взяла с собой из коттеджа Била и Флер, и чистые, сухие мантии для каждого. Они переоделись и выпили до дна сок.

«Что ж, с одной стороны», — сказал Рон наконец, наблюдая, как затягиваются его раны на руках, — «мы заполучили хоркрукс. С другой…»

«…у нас нет меча», — произнес Гарри сквозь стиснутые зубы, капая вытяжку ясенца белого сквозь прожженную дыру в джинсах на сильный ожог под ней.

«Да, нет меча», — повторил Рон.

«Это маленькая язва…»

Гарри достал хоркрукс из кармана куртки, которую он только что снял, и сел на траву перед ними. Сверкая на солнце, он притягивал к себе их взгляды, когда они залпом опустошили свои бутылки тыквенного сока.

«И, наконец, мы не можем носить это на себе, потому что он выглядит чересчур тяжелым для наших шей», — сказал Рон, вытирая свой рот тыльной стороной руки.

Гермиона посмотрела на другую сторону озера, где дракон все еще пил воду.

«Как думаешь, что с ним будет?», — спросила она, — «Он справится?»

«Ты говоришь как Хагрид», — ответил Рон, — «Это же дракон, Гермиона, он может позаботиться о себе сам, а нам нужно волноваться за себя»

«Что ты имеешь ввиду?»

«Я не знаю, как объяснить это тебе», — продолжил Рон, — «но я думаю, они могли заметить наше проникновение в Гринготтс».