Поднялся прохладный ветерок, и на ночное небо набежали тучи. Джинни ускользнула в какую-то подворотню, чтобы наколдовать несколько зонтов и теплое покрывало для Генриетты. Мистер Грэйнджер пытался поймать такси, миссис Грэйнджер мерно покачивала коляску с ребенком.

Гермиона стояла чуть в стороне и смотрела на поблескивающую невдалеке черную воду Темзы, расцвеченную бликами ночного города. На нее внезапно накатила ужасная горечь, удушающая и тяжелая. Ну почему, почему проклятая магическая жизнь постоянно врывается в ее существование, стоит ей только немного начать наслаждаться им?! Почему рушит все маленькие песчаные замки, которые ей удается с таким трудом соорудить?

— Проклятая ведьминская сила! — сквозь зубы прошипела Гермиона. — Проклятая, проклятая жизнь!

— Что ты говоришь, дорогая? — рассеянно спросила миссис Грэйнджер, покачивая детскую коляску.

Гермиона посмотрела на нее полными злых слез глазами, но, к счастью, Эльза не заметила этого. Она следила взглядом за своим супругом, пытающимся поймать у дороги такси — собирался дождь, и это было не просто.

— А вот и Вирджиния, слава Богу! — услышала Гермиона сквозь шум крови в голове голос приемной матери. — Дорогая, возьми-ка зонт, слышишь, как гремит гроза?..

* * *

В последующие две недели Гермиона полностью отдала свое тело во власть соседа. Ее бесшабашное поведение начало давать результат — Робби удивлялся странной перемене, и эта перемена не радовала его. А Гермиона страшно устала от глупого спектакля. С тех пор, как были сняты солнечные очки и ушла откровенность, ее симпатия к Робби стала быстро потухать — оставалось только осознание благодарности.

Росла пресловутая пресыщенность, да и следовало признать, что Робби был не ахти каким любовником. А еще ее бесили его мысли.

Молодой человек много размышлял о потрясениях, пережитых Гермионой. Считал, что поспешил с их отношениями — из-за его ошибки женщина закрылась в себе, ушла та доверительность, которую он чувствовал раньше. Робби содрогался от этой новой Гермионы — пошловатой, грубой, вызывающей. Это так ей не шло… Он попытался возить ее на романтические пикники и создавать иллюзию семейности, даже предлагал брать с собой Генриетту. Следовало отдать ему должное, ребенок совершенно не пугал молодого человека. Хотя в последние дни мысли о женитьбе несколько поугасли в его голове.

Как-то вечером Робби окончательно добил свою теряющую интерес возлюбленную, явившись к ней в гости после посещения парикмахерской.

Гермиона курила на террасе, пользуясь тем, что Джинни в очередной раз взяла на себя труд развлекать Генриетту. Вообще последнее время они постоянно соревновались с миссис Грэйнджер за право возиться с малышкой, но недавно у приемной матери Гермионы закончился двухмесячный отпуск, который удалось выхлопотать в клинике, и ей пришлось возвратиться на работу. Теперь Джинни почти всё свое время проводила только с ребенком, и выглядела абсолютно счастливой.

У нее уже начал появляться животик, и, предчувствуя подозрения миссис Грэйнджер, Гермиона «по секрету» рассказала родителям о грядущем радостном событии, ожидающем ее подругу.

Сама она даже начинала иногда ревновать свою маленькую девочку к ее крестной, столь самовластно завладевшей чуть ли не всеми обязанностями по уходу за ребенком. Но стоило ей поймать себя на какой-нибудь подобной мысли, как она тут же вспоминала о том ужасающем испытании, которое ожидает ее подругу в дальнейшем — и всякая ревность тут же пропадала без следа, уступая место щемящей жалости. Джинни еще очень повезло, что она не столь искусна в легилименции и не может с уверенностью знать всех этих мыслей своей подруги.

Гермиона как раз в очередной раз размышляла о той странной и печальной ситуации, в которой оказалась Джинни, когда на крыльцо дома поднялся Робби.

— О чем грустишь? — весело спросил он, и поднявшая глаза от чашки недопитого кофе Гермиона обомлела.

С самого детства у Робби Томпсона были потрясающие, густые, иссиня–черные волосы. Сколько Гермиона помнила этого паренька, он всегда носил их удлиненными, а очаровательная непослушная челочка, падавшая на глаза, в сочетании с лучистой улыбкой делали внешность Робби совершенно чарующей. На него можно было смотреть и умиленно улыбаться.

И вот сейчас он явился к Гермионе практически лысым.

Робби побывал в парикмахерской, по какой-то дурацкой идее решив избавиться от большей части своих волос. Эта стрижка «Ежик» придала ему какой-то жалкий, немного убогий вид мальчика из сиротского приюта.

Увидев Робби таким впервые, Гермиона на некоторое время совершенно потеряла дар речи. Она сидела, едва ли не открыв от потрясения рот, и не находила ни одного слова, чтобы выразить свои впечатления.

— Я подстригся, — зачем-то сообщил Робби, проводя рукой по остаткам былого великолепия и улыбаясь, — чтобы летом не париться. Нравится?