Киммел Майкл
Шрифт:
нейтральные15.
Как мы уже знаем, теория половых ролей предполагает, что гендеризованные индивиды
занимают гендерно нейтральные позиции, поддерживая таким образом невидимость
тендерной иерархии и в особенности невидимость маскулинной организационной логики. С
другой стороны, много организационных теорий предполагают, что люди «без тендера»
занимают такие же гендерно нейтральные позиции. Проблема состоит в том, что таких людей
«без тендера» принимают с тем, чтобы они полностью посвятили себя своему рабочему месту,
не имели детей или семейных обязанностей, и их, может быть, даже будут поддерживать в
семье ради такой целеустремленной преданности рабочему месту. Таким образом, работник
ябез тендера» как раз оказывается гендерно сформированным мужчиной. И здесь снова
невидимость мужественности как нерефлексируемой нормы воспроизводит властные
различия между женщинами и мужчинами.
Пара примеров нам поможет в этом точно убедиться. Многие из докторов заканчивают
колледж в возрасте двадцати одного или двадцати двух лет, медицинскую школу — в возрасте
двадцати пяти — двадцати семи лет. Затем им предстоят еще три года интернатуры и
стажировки, и в это время они находятся на вызове иногда по два или три дня. Таким образом,
они заканчивают весь этот цикл, когда им под тридцать или больше. Подобная программа
рассчитана на доктора-мужчину, на которого не давят биологические часы и для кого
163
рождение детей не станет помехой в исполнении требований профессии. Дома о его детях
заботится кто-то другой, пока он ночует в больнице. Неудивительно, что женщины,
составляющие сегодня почти половину всех студентов-медиков, жалуются, что они не
способны сочетать беременность и материнство с медицинским образованием. (По-
настоящему удивительно, что мужчины, изучающие медицину, ранее не замечали эту
проблему!)
Точно так же адвокаты, только что окончившие юридическую школу, которых ждут рабочие
места в крупных корпоративных юридических фирмах, будут востребованы пятьдесят —
шестьдесят часов работы в неделю — что в реальности обычно означает восемьдесят—
девяносто часов в неделю. По крайней мере шесть часов сна ночью, часовая поездка туда и
обратно и один неполный день отдыха — все это означает, что у молодых юристов остается
приблизительно семнадцать часов в неделю на то, чтобы есть, готовить, заниматься уборкой,
общаться и/или заниматься любовью с супругом (супругой) или встречаться с партнером
(партнершей), если они еще не женаты, и проводить время со своими детьми. Без учета
половины дня на выходной у них есть приблизительно один час в день для всего остального.
Неподчинение такому режиму превращает адвоката в «мамашу» или «папашу», а это
означает, что о вас будут думать как об отличном родителе, но в карьере вы никогда не
продвинетесь, в отличие от других адвокатов, пожертвовавших ради своей карьеры всем.
Или возьмите для примера университетскую жизнь. Вот типичная академическая карьера:
ученый получает степень доктора философии спустя приблизительно шесть—семь лет после
защиты бакалаврской работы, т.е. когда ему или ей тридцать с небольшим. Тогда он или она
начинает профессиональную деятельность в звании ассистента профессора, и еще шесть лет
понадобится, чтобы заработать постоянную позицию и продвижение по службе. Это обычно
самый интенсивный академический период в жизни ученого. Человек работает день и ночь,
чтобы выпустить достаточно научных публикаций и подготовиться к преподаванию курсов.
Тридцать с небольшим — это также наиболее вероятное время, когда женщина — квали-
фицированный специалист заводит ребенка. Таким образом, режим академической карьеры
также синхронизирован с мужскими ритмами жизни — причем не всякого мужчины, этакого,
чья жена или другие члены семьи готовы освободить его от семейных обязанностей, пока он
добивается прочного профес-
164
сионального положения. Помните поговорку — «опубликовать или погибнуть»? Часто, пока
ученые борются за «место под солнцем», бывает так, что их публикации требуют «погибели»
их семейной жизни.
В других профессиях процесс «гендеризации» организаций такой же. Мало того, что