— А папаша его ещё тот ходок — заметил я с усмешкой — зачать сына в пятьдесят пять лет — это интересно. Он что, раньше не мог расстараться?

Рункад хихикнул и заметил:

— Говорят — не мог. Все королевы, что у него были — а он прогнал трёх, которые не могли ему принести наследника, говорили, что они здоровы, это он ничего не может сделать — за что и лишились своих голов. Болтать меньше надо, когда говоришь, каков император в постели — весь Гракатор смеялся над подробностями. Ну мы опустим эти подробности, главное — старый император произвёл сына от четвёртой жены. Правда, ходили слухи, что ему помог в этом кто-то из дворцовой гвардии — но конечно, это злые голоса и наветы врагов! Впрочем, подобные измышления всегда оставались почвой для заговоров и всяческих бунтов.

— Я смотрю, ты очень осведомлён в дворцовых интригах — усмехнулся я — откуда в таком возрасте такая осведомлённость?

— Я наследник одного из самых могущественных семейств Арзума — с гордостью сказал Рункад — как я могу не быть осведомлён о дворцовых интригах? Да в меня с детства вдалбливали этикет и понятия о том, как надо себя вести в той или иной ситуации! Придворный обязан знать всё, что знают все дворяне, иначе он не может выжить в нашей империи. Итак: император Кранад Третий. Личность довольно жёсткая, воинственная, весь в папу... С заговорщиками расправляется быстро и умело — головы супостатов время от времени появляются на стене императорского замка. Правит единолично, при помощи советников, выбираемых по принципу верности. Особыми способностями не отличается, но довольно умён и ведёт корабль империи уверенно, и скорее всего — будет вести его долго.

— Расскажи об отношениях с Арканаком.

— Настороженное отношение. Ещё не забыты рейды арканакцев за рабами, и Арканаком не забыт карательный корпус, который прошёл через материк огнём и мечом. Кстати — так он там и остался. Арканакцы практически полностью его уничтожили — за исключением тех, кого взяли в рабы. Это ставят в вину отцу императора — уничтожение военного корпуса в двадцать тысяч солдат. А другие, наоборот — превозносят за то же самое — набеги-то прекратились Нынешний император свободен от предрассудков в отношении Арканака, и между империями идёт активная торговля. Теперь о рабах: рабство тут есть, конечно, и процветает, НО — здешние рабы могут выкупиться и стать свободными подданными империи, есть ограничения по обращению с рабами — хотя честно тебе скажу, если хозяин убьёт раба — особенно никто этим интересоваться не будет — ну убил, и убил. Впрочем — такого зверства, как у Амунга тут не допустят — законом запрещено, соседи донесут или слуги, а за донос у нас получают мзду из канцелярии стражи. Тут каждый докладывает про каждого, в надежде на вознаграждение. Только вот если донос не подтверждается — доносчика секут. Ну да ладно, речь не о доносчиках: такое отношение к рабам, как в Арканаке, тут считается признаком дикарства, но при этом не считается предосудительным покупать рабов у арканакцев . Ну что ещё? Структура управления городами примерно такая же, как в Арканаке, за некоторыми вариантами. Системы статусов, как в Арканаке, тут нет — это большое отличие. Сходство — религии похожи как две капли воды, металлы под запретом — можно иметь их только жрецам и высшей знати, в ритуальных целях. Деньги по номиналу практически один в один, меняются на таможне, у менял, по государственному курсу, с вычетом процентов за обмен. Принимать арканакские деньги в лавках, за товары и услуги, запрещено под страхом телесных наказаний и лишения имущества — по понятным причинам — обмен денег, это заработок государства, то есть — императора. Ну вот, вкратце и всё. Можно, я у тебя спрошу?

— Да ну спрашивай...а чего хочешь спросить? Как я тебя вылечил?

— Да. Ведь он меня фактически убил...как ты смог меня вылечить? Ты шаман?

— Да, я шаман. Только плохонький...пока что. Чуть сам не загнулся, пока тебя лечил — сил много потратил. Сейчас, вроде бы, немного отошёл, а то трясло всего. А чего ты так удивился? Неужели никогда не видел, как шаманы лечат людей?

— Так — не видел. Шаманы, в основном, лечат травами да мазями — а чтобы лечить руками — нужен огромный, огромный талант шамана! Таких лекарей у нас почти нет, это Великие Шаманы, их знают наперечёт и они живут в богатстве и великом уважении. Как так получилось, что никто не знает о твоих спосбностях? Ты же Великий Шаман, они даже стоят над государствами — их примут и в Арканаке, и в Арзуме — никто над ними не указ!

— Ты это...знаешь что, Рункад — помалкивай о моих способностях, ладно? И девчонкам тоже скажи, чтобы молчали. Никому не говори, я тебе даже приказываю это — молчи! Я сам не знал о своих способностях до тех пор, пока тебя не вылечил, так что пока мне надо разобраться в себе самом, мне не до славы, это уж точно. Ты меня понял?

— Понял, конечно. Буду молчать. Кстати — ты так здорово уже говоришь на арзумском — как я. Никто не отличит тебя от столичного жителя по выговору — это тоже способности шамана, то, что ты сумел выучить язык за две недели? Даже меньше, чем за две недели!

— Да, это проявление моих способностей. Надеюсь, у меня есть ещё способности, о которых я уже подозреваю — смотри, нам там готовят встречу, а я ещё дохлый, как выброшенная на берег рыба...

Впереди, метрах в пятистах, я заметил пыль, поднятую копытами лошадей — там как раз начинался лес и небольшой отряд всадников выехал из него на наше обозрение. По тому, как они спешили, я решил — точно по нашу душу, хотя в глубине души оставалась надежда на то, что это не так.

— Девчонки, стойте спокойно, отойдите за наши спины. Рункад — никаких резких движения, оружие без моей команды не вынимать — если уж только не придётся совсем худо. Говорить буду я, все молчим. Всё ясно?

— Ясно! Ясно! — нестройными голосами ответила моя команда и мы замерли, остановившись в тревожном ожидании.

Через несколько минут стало понятно, что мои надежды на мирный исход не оправдались: проводником отряда из двадцати человек был один из тех, что сбежали во время учинённой мной драки. Подскакав на безопасное расстояние, он злобно закричал:

— Вот он, этот убийца! Он всех наших убил! Убейте его!

Я положил руки на меч и спокойно спросил у подъехавших бойцов:

— А что, у вас принято нападать на путешественников, потерпевших крушение? Они первые на нас напали, мы вынуждены были защищаться! Какие к нам претензии?

Из группы бойцов выехал человек, одетый дорого, его меч тоже был непростым — ножны были изукрашены драгоценными камнями. Его лицо пятидесятилетнего человека было «украшено» мешками под глазами, красным носом с прожилками и багровым цветом лица — явным результатом некоторых излишеств в еде и питие. Человек был довольно тучен — второй толстяк, которого я повстречал в этом мире.