Рила подумала минуты и три, и начала:

— Появился в городе лет десять назад, и старого распорядителя рынка вдруг взяла чёрная болезнь — покрылся нарывами и умер. На его место и назначили Амунга, который, по слухам, является ставленником кого-то из столицы, вроде как даже — Его Великолепия Слуги Ока Машрума Сантанадапия, Первого Советника Каралтана, проще — советника Каралтана, одного из самых богатых людей империи. Поставляет ему на деревообрабатывающие фермы рабов. Очень жадный до денег и сластолюбивый — содержит гарем молоденьких девочек, они у него долго не заживаются. Любит мучить женщин. Богат — за десять лет сколотил приличное состояние, на перепродаже рабов — когда купцы привозят рабов, то он имеет право на первый выбор — до есть, он может первый выбрать тех рабов, которых привезли, прежде чем их выставят на общие торги. Как ты понимаешь — это даёт возможность купить рабов подешевле, и часто их продаёт тут же на рынке. Никто пикнуть не смеет — в его подчинении несколько десятков отъявленных головорезов, плюс — на него работает городская стража — а ты, вероятно, знаешь, что это такое и как они работают. То есть — взять его приступом можно только армейскими регулярными частями. Да, можно бросить ему вызов на поединок — только каждый знает, что после того, как победит в поединке, живым он не останется. И если не победит — тоже. Что ещё тебе рассказать об Амунге? Любовницей его, слава богам, я не была и не собираюсь ей быть. Рабов у него не покупала, те рабы, что у нас служат, куплены ещё отцом, до смерти наших матерей, и фактически находятся на положении членов семьи — мы неодобрительно относимся к тому обращению с рабами, которое допускают типы вроде Амунга. Если ты пойдёшь к нему, он тебя, скорее всего, просто убьёт.

— Слушай, скажи такую вещь, как ты думаешь — если к нему попала очень дорогая рабыня, редкость — акома, стоящая очень много денег — он её продаст или оставит себе для своих извращённых развлечений?

— Продаст — ни секунды не сомневаясь ответила Рила — деньги он любит больше, чем баб, и портить такой товар не будет. Ходят слухи, что он давно не состоятелен как мужчина, и вымещает свою злобу на молодых рабынях, которых скупает по дешёвке — заметь — по дешёвке. И ещё — о его жадности ходят легенды — по рассказам прислуги, он может один суп есть неделю, пока тот совсем не прокиснет — ему жалко выбросить, деньги же потрачены! Покупает испорченное мясо и варит из него суп для слуг и рабов, носит одну и ту же тунику по полгода, пока она не начинает расползаться по швам — и это при том, что ему принадлежит один из самых больших дворцов в городе, что в банке у него миллионы монет! Его все ненавидят, и надеются, что он всё-таки когда-нибудь да сдохнет — жир задавит. Но он не дохнет, и всё тут! Было несколько попыток его убить, но у него самая лучшая охрана, которую можно купить за деньги, на неё он денег не жалеет . Охрана не пропустила убийц к нему и близко, лучники расстреливают всё подозрительное ещё издалека, а он мишенью для лучников не становится — когда выходит на открытое место — а это бывает редко, его прикрывают высокими щитами.

— Дааа...— протянул я удручённо — и что, нет никакой возможности к нему подобраться? Значит — только через деньги, да? Ну что же, надо подумать. Пообедать есть чего-нибудь?

— Есть, конечно. Прекрасное жаркое на вертеле — сегодня принесли трёх лесных птиц, кухарка зажарила их со специями, хочешь?

— Конечно хочу — ответил я и поскрёб свою культю. Она ужасно чесалась, похоже шёл процесс восстановления конечности. Папаша Рагун как там? В порядке?

Рила помрачнела:

— Нет. Не совсем — сидит в библиотеке, бормочет, с кем-то якобы разговаривает, песни поёт — в общем — всё, как обычно. Он регулярно, раз в месяц это проделывает — уходит в запой и тогда с ним общаться бесполезно.

— А как же ты с ним поедешь?

— А что, первый раз, что ли? Погрузим его в повозку, а по дороге отлежится и будет опять, как новенький.

— Да как ты его из библиотеки-до достанешь?

— Поймаем — усмехнулась Рила — повяжем и на боковую. В сортир же ему всё равно надо выходить, или попить.

Мы спустились вниз — предварительно Рила перевязала мне руку и сделала такую повязку, что казалось, будто у меня есть кисть руки, просто она поранена.

Рука висела на перевязи — в экстремальной ситуации, по идее, я мог врезать ей как дубинкой — конечно, с меньшей эффективностью, чем здоровой рукой, но всё-таки не беззащитен.

За столбом мы были одни — девчонки разбежались куда-то по своим, совершенно неотложным делам — Рила молчала и не мешала мне обдумывать план действий, видимо чувствовала, что сейчас мне совсем не до неё.

Я размышлял: если нельзя получить информацию боем, то её надо покупать. Только как быть уверенным, что она правильная? Хорошо — а как я буду уверен, что информация, выжатая силой, правильная? Какая-то патовая ситуация. Выход один — купить информацию и проверить её на своей шкуре. Надежда на жадность Амунга, и на свою удачу — ведь до сих пор мне очень везло, забравшись в дупло гигантского дерева, я получил такой выигрыш, какой не снился ни одному человеку на Земле.

Пообедав, я встал, взял свой меч и водрузил его за пояс. Подумал — а стоит ли его таскать? Не пересилит ли жадность Амунга его осторожность — вдруг он захочет отобрать у меня этот меч? Усмехнулся — вот не было сокровища, и не было таких проблем — теперь думай, как сберечь его, как утаить. Не жил богатым — и начинать нехрена!

Ещё поразмышлял, и попросил Рилу:

— Положи у себя в комнате, спрячь его хорошенько, ладно? И никому не давай в руки.

Рила удивлённо взяла меч в руки, брови её вскинулись — издалека не было видно, что это за меч, и тяжесть его не ощущалась, а вблизи...вблизи опытного человека не обманешь его видом, особенно, если взять в руки. Она внимательно посмотрела на меня:

— Боишься с собой нести?

— Боюсь — честно признался я — пусть пока дома полежит, а там видно будет. У тебя нет какого-нибудь меча, на время, чтобы выйти на улицу? А то как-то странно — акома, воин, и без меча. Впрочем — я сейчас в лавке куплю, деньги есть. Сколько стоит приличный меч? Не в курсе?

— Да почему — в курсе. Если покупать новый — приличный меч от ста монет. Если побывавший в деле, потрёпанный — десять-двадцать монет. Возьми лучше один из отцовских, чего тебе деньги зря тратить?

— Да ладно — куплю один старый, мне всё равно ещё и щит покупать — как воину без щита, так и так к оружейнику идти.

— Знала бы — не продавала бы твои трофеи, что по дороге взял, теперь опять покупать...иди тогда в лавку Ферона, это как пойдёшь отсюда на рынок, у большого дерева с дуплом, такая голубая лавка — он скупает и старое оружие, у него можно подобрать вполне приличное. А то бы папашин меч взял, а?