— Под окном только твоя машина.

— Скажи Толе, что освобожусь через полтора часа. Пускай едет по своим делам…

— Меня домой подбросишь?

— Конечно.

Борис достал рюмки, вазу с конфетами. Вытянул руку, посмотрел на пальцы, которые мелко дрожали. Волнуешься, товарищ начальник. Давно спишь с Жанной, а волнуешься, будто в первый раз. Правду она сказала — надо заканчивать. Как ни хороша девка, но всему приходит конец. И точку должен ставить ты сам. Иначе за тебя поставят. И совсем с другим результатом. Собственно, они с Жанной расквитались…

Жанна заканчивала филфак университета, и ехать в деревню по распределению ей не хотелось. Как и выходить замуж за первого встречного. Девушка она была сообразительная, знала, куда идти и к кому. Тогда-то и приметил черноглазую красавицу новоиспеченный заведующий организационным отделом ЦК комсомола.

— Можете подавать документы на конкурс, — посмотрел он в глаза Жанне.

— А я не боюсь конкурсов, — улыбнулась она.

— Берем с испытательным сроком.

— Я выдержу.

Жанна знала, что ей надо, сколько и по какой цене. И не отдалась ему, пока не взяла в руки приказ о зачислении на работу.

Обычно Борис удовлетворялся несколькими встречами с девушками, которым он оказывал незначительные услуги. Как правило, это были подружки сослуживцев. Но Жанна взяла все и сразу.

«Какая любовь?!» — поднимала она густые брови.

Медленно раздевалась, укладывалась в постель и закрывала глаза. Он вглядывался в ее правильный профиль, находя в нем что-то египетское, дохристианское. Откуда она такая взялась?..

Жанна открывала черный глаз без дна и улыбалась.

К сексу она была почти равнодушна. Почти. А Борис шалел, чувствуя в отчужденном взгляде, в презрительной усмешке, в расслабленном теле глубины, ему недоступные. Да, в постели он чувствовал свое несоответствие красоте, которая вроде бы ему принадлежала. Борис бросался на Жанну — и замирал от холода в ее глазах.

— Что?! — сжималась в кулак рука.

— Ничего, — опускала она веки.

— Тебе что-то не нравится?

— Не волнуйся, — проводила она рукой по его спине, — ты не виноват.

— Как это «не виноват»?! — вскидывался он.

— Дурачки вы, мужики. Я тебе плачу, как договаривались.

— Слушай, давай без этого, — нервно закуривал он сигарету.

— Давай, — легко соглашалась Жанна.

Он начинал ласкать ее, Жанна морщилась:

— Не надо.

Что ж, возможно, сегодня у них прощальный ужин. На следующей же неделе предложит ей хорошую должность в комитете комсомола на автозаводе. Она не дура, не откажется. Завязывать — так с концами.

Борис осмотрел стол. Все честь по чести: коньяк, конфеты, разрезанный апельсин, как раскрывшийся цветок.

— Гульнем напоследок!

Жанна закрыла дверь на ключ, вскочила с ногами на диван — и тот затрещал, бедный. Крепкая девушка. А колени, колени какие… Борис, целуя их, краем глаза следил, как Жанна одну за другой клала в рот дольки апельсина, жмурясь от удовольствия. Ну и пусть… Он торопливо стягивал трусики, и Жанна послушно приподнималась, поворачивалась. Кожа на ее ногах была почти без волос…

Они выпили всю бутылку, Борис полез в сейф за второй.

— Хватит, — сонно пробормотала Жанна, — домой пора…

— Еще по рюмке, — отмахнулся Борис.

Жанна лежала голая, и у Бориса дрожали руки, проливался на стол коньяк.

— Ну, давай на прощанье… — полез он к ней. — А губы у тебя всегда были горькие.

— Не целовал бы, — хмыкнула Жанна, выпила коньяк и перевернулась на живот.

Борис поставил на стол пустую рюмку и в который уже раз наткнулся на штампик «Уплачено. ВЛКСМ». Рядом лежала раскрытая коробка с подушечкой. Жанна, дурачась, вдруг принялась подливать в подушечку чернила. Разгоряченный Борис тащил Жанну к себе, она пьяно сопротивлялась: нет, сначала служебные обязанности… Он злился, она смеялась.

Борис взял в руки штампик, потыкал им в подушечку и осторожно приложил его к белой ягодице. На коже отчетливо отпечаталось: «Уплачено. ВЛКСМ». Красиво. Но для симметрии надо и на второй половине. Вот так. Теперь есть завершенность. Пусть кто-нибудь скажет, что итоги не подведены. Комсомолу уплачено, он это подтвердил.

Жанна, как обычно, на его манипуляции не обратила внимания. Делай, начальник, что хочешь, только в душу не лезь.

— Одевайся, муж давно ждет, — протянул Жанне трусики Борис.

— Муж объелся груш, — спустила длинные ноги с дивана Жанна. — Ой, голова кружится, до машины не дойду.

— Смотри у меня, — путался в штанинах Козловский, — заметят на вахте — твоя голова первой слетит.

— Вместе полетят наши головы. Выходи через пять минут после меня. Где моя сумочка?

Борис убрал в кабинете, придирчиво огляделся: бутылок, трусов, презервативов на столе не видно? Нет, все нормально. Один штампик на чистом столе. Борис подмигнул ему. Уплачено? ВЛКСМ!

Скандал разразился уже на следующий день.