Пришел он в себя, сидя на полу перед закрытой дверью.

Наглые журналюги исчезли… и вместе с ними исчез стальной чемоданчик! Чемоданчик с бриллиантами!

Стальной браслет на руке остался, но цепочка, соединявшая его с ручкой чемоданчика, была перекушена!

На секунду менеджер обмер от страха.

Но он был сильный, собранный человек, и уже в следующую секунду он говорил в мобильный телефон:

– Меня ограбили. Бриллианты пропали. Да, я понимаю. Я отвечаю за свои слова, и не только за слова. Их еще не могли вынести из здания. Немедленно перекрыть все входы и выходы, опустить рольшторы на окнах… никого не выпускать! Особенно тщательно проверять всех журналистов!

Тем временем совсем недалеко от входа в хранилище, в соседнем коридоре, двое мужчин в вечерних костюмах столкнулись с молодой женщиной в синей униформе уборщицы. Они не сказали друг другу ни слова, но мужчины положили большой черный пакет в тележку с мусором, которую катила перед собой уборщица, и затем бросили туда же два фотоаппарата и два значка «Пресса».

После этого два бывших «журналиста» свернули в главный зал и смешались с толпой гостей алмазного холдинга.

А уборщица покатила свою тележку по коридору по направлению к кухне.

Однако до самой кухни она не дошла. Остановившись в служебном холле, откинула крышку мусоропровода и высыпала туда содержимое своей тележки.

Часом раньше описываемых событий по одной из безлюдных улиц Петроградской стороны проезжал мусоровоз.

Он как раз собирался свернуть в очередной двор, где требовалось забрать мусорные баки, как вдруг из-за угла выехала молодая женщина на велосипеде.

Водитель мусоровоза резко нажал на тормоза, машина остановилась в полуметре от велосипедистки и не должна была причинить той никакого вреда, но по непонятной причине женщина упала с велосипеда, растянулась на мостовой и не подавала никаких признаков жизни.

– Черт! – прошипел водитель мусоровоза, в сердцах ударив кулаком по рулю. – Черт, только этого мне не хватало!

Он поставил машину на ручник, выбрался из кабины и подошел к велосипедистке. Та лежала с закрытыми глазами и, кажется, даже не дышала.

Лицо пострадавшей показалось ему смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где ее видел.

– Черт! – повторил водитель, вложив в это односложное восклицание целую гамму эмоций, от растерянности до нетерпения. Затем он воровато огляделся по сторонам, убедился, что на улице нет ни души, наклонился над женщиной и тихо проговорил:

– Что с тобой? Ты жива?

Он подумал, что свидетелей происшествия не было, и если женщина по непонятной причине умерла, самое верное будет оттащить ее в сторонку и ехать дальше, сделав вид, что ничего не случилось.

Однако дальнейшие события пошли совсем по другому плану.

– Конечно, – ответила женщина, открыв глаза, внезапно вскочила и направила на водителя пистолет. – Еще как жива. А ты не дергайся, если хочешь дожить до сегодняшнего вечера!

– Это что – шутки такие? – процедил водитель, приглядываясь к странной велосипедистке и прикидывая, как бы ловчее отвлечь ее и выбить оружие.

– Даже и не думай! – проговорила она негромко и показала глазами на что-то у него за спиной.

В первый момент водитель подумал, что она применяет старый отвлекающий прием, но затем услышал позади странные звуки – тяжелое хриплое дыхание и низкий рокот, наподобие того, который издает мотор мощного мотоцикла на малых оборотах.

Водитель обернулся… и едва не упал от удивления и испуга: в каком-нибудь метре от него стоял огромный песочно-желтый зверь с грозно открытой пастью, из которой торчал полный набор желтоватых устрашающих клыков.

– Так что лучше не делай резких движений, – предупредила его велосипедистка. – И упаси тебя бог пытаться напасть на меня – Бонни тебя на клочки разорвет! Понял?

– Понял! – ответил водитель срывающимся голосом. – Слушай, а чего тебе от меня надо-то?

Она не спешила отвечать, а он вдруг вспомнил, где ее видел.

Да это же та глупая деревенская девчонка, которую накануне взяли в контору автобазы! Она приносила им путевые листы…

Только сейчас в ней не было ничего деревенского, да и назвать ее глупой язык не поворачивался!

Николай Смородин (а это был именно он) изобразил на лице свою обычную приветливую улыбку и сказал:

– Привет, подруга! Я тебя сперва не узнал… ты вроде охранницы нашей, Нины Ивановны, племянница? Ну, молодец, хорошо пошутила, и хватит, мне работать надо. У меня время не казенное, меня дома дочки ждут…

– Ага, у них как раз фотосессия закончилась для нового рекламного буклета, – ответила девушка.

– Что? – Николай недоуменно захлопал глазами, но улыбка его стала неожиданно злой и хищной. – Ты, девонька, чего-то заговариваешься! Не знаю ни про какие буклеты-котлеты…