Ступеньки были отполированными. Лестница причудливо извивалась: порой мы оказывались вниз головой. И, тем не менее, не падали вниз. Так и шагали - то вниз головой, то вверх ногами. Верх и низ - здесь условное понятие.

Спустя шагов триста Джулия хмыкнула.

– - Становится скучновато. Я ожидала чего-то более впечатляющего.

Она задумчиво постучала каблуком по полированному материалу.

– - Хорошо хоть, тут есть перила. А то бы - шух!
– и нету нас... Интересно, как далеко падать?

– - Думаю, бесконечно.

Внезапно мне стало неуютно.

– - Но только знаешь, -- медленно сказал я.
– - Я тут припомнил... Согласно мнению Эразма Потсдамского, зачарованные пространства - это не просто вотчина домового. Он не просто творит их - он создаёт их внутри себя. Они являются его частью. Таким образом, судя по всему... мы находимся в желудке подозреваемого.

– - Чего-о?!
– - подпрыгнула Джулия.
– - А что ж ты раньше молчал?!

– - Только сейчас припомнил, -- признался я.

Некоторое время мы стояли в тишине. А затем...

– - Уахахаха!

Отовсюду послышался замогильный хохот. Казалось, смеялось всё. Двери подпрыгивали, дорожку завертело, мы соскользнули с неё и полетели в пустоту.... Где нас подхватила Самаэлла и поднесла к ближайшей двери. Судя по весёлому выражению лица, её это здорово развлекало.

Я ухватился за метлу, а Джулия - за меня. Самаэлла рванула за ручку, и...

***

Мы ввалились в забегаловку, судя по виду - ирландский паб. Беспардонный домовой весело мчался по чужим столам. На пути опрокинул стаканчик какого-то пойла, и ринулся в другой конец зала.

– - Хватай паршивца!
– - взревели мы и помчались за ним.

Публика - здоровенные мужики, покрытые наколками и пирсингом, не обратили на нас ни малейшего внимания. В помещении стоял дым карамыслом и крепкая ругань. Посетители лакали из горла и играли в карты.

– - Хватит с тебя!
– - звонко воскликнула готичная барменша, с нарисованным ирландским флагом на левой груди, и хлопнула одного из них бутылкой по голове.

Парень рухнул рядом со стойкой, его приятели подхватили его подмышки и оттащили к свободному столу. Домовой показал нам нос и... был ухвачен за шкирку брутальным верзилой. С пунцовеющим ирокезом, проштампованными ушами и руками, покрытыми татуировками от самых плеч.

– - Это ваш мелкий негодник?
– - вежливо поинтересовался он, обращаясь к Джульетте (думаю, опознал в ней родственную душу), но пялясь при этом почему-то на Сэмми.

Ну, конечно. На нашей ведьмочке только гетры.

– - Наш-наш, -- проворчала Джульетта, извлекая из сумки складную пентаграмму захвата.
– - Подержите-ка его, плиз, минутку...

И в этот момент беглец извернулся и укусил его за палец.

– - Bullshit, -- сказал ирландец и ослабил хватку.

Домовой выскользнул из пальцев и упал на пол. Побежав к стене, он распахнул там дверцу и был таков.

– - Врёшь, не уйдёшь, -- сказала Сэмми, и длинным ногтем нацарапала на стене дверь побольше.

Словно папа Карло. Упёрлась в неё плечом и распахнула внутрь.

– - Всем спасибо за содействие, -- официально заявила она завсегдатаям.
– - Команда? Вперёд!!!

***

Мы вывалились на дискотеку, не особенно отличаясь от местной публики. Девушки срывали майки, оставаясь в одних только шортах. Парни трясли головами, зелёные и красные дреды плясали, подобно языкам пламени. На высоком пандусе танцевали стриптизёрши. Разноцветные пятна стробоскопа, подобно стрелам, вонзались в толпу.

Музыка гремела так, что ушам было больно. Суровой вибрацией прокатывалась по тела и взрывалась где-то в животе. Пол дрожал. Парни и девушки, раздетые самым причудливым образом, отплясывали так, что казалось - у них оторвутся ноги и руки. Вот-вот.

Электрические гитары визжали. Удары барабанов походили на ядерные взрывы. Домового нигде не было видно. Какая-то размалёванная девушка с миндалевидными глазами ухватила Джулию за талию и поцеловала. Глаза у баварки выпучились. Нагую Сэмми тут же взял в оборот какой-то красавчик. Они лихо отплясывали подобие румбы. Возле меня извивалась блондинистая азиатка. Внезапно меня осенило.

Я вытащил из сумки и одел очки.

Наш беглец сидел передо мной и корчил рожи. На плечах у хорошенькой девушки. На девушке были красные трусы и прозрачная майка. Она покачивалась под ударами ритма, как тростник под порывами ветра. Я приобнял девушку и поцеловал её - и сцапал домового, прежде чем она поняла, что произошло.

Впрочем, моя партнёрша не сопротивлялась. Она прильнула ко мне и засунула свой язычок ко мне в рот. Домовой отчаянно извивался в моей пятерне. Азиатка прильнула ко мне со спины. Я шлёпнул девушку по заднице. Она сладострастно поцеловала мою шею. Воспользовавшись тем, что мой рот освободился, я крикнул: