Стихотворения
вернуться

Панченко Николай Васильевич
Шрифт:

ПЕВЕНЬ

По свежераспаханным грядам Походкою важной идет Заносчивый певень. Каскадом Хвост радужный перья несет. Потянется, станет, крылами Захлопает вдруг, запоет. И вновь, не спеша, к влажной яме, Что вырыл сошник, он бредет. Житье петушиное — воля. У бабушки век коротай: В присмотре, прикорме и холе Рай птичьих созиждется стай. Схилившись над ветхой криницей, Стоит голубой голубец. Старуха в оконце синицей — С лиловою лентой чепец — Глядится на вешние гряды. И зоркий добреет глазок: Как желтые ловко наряды Красивый одел петушок! А он выгнул длинную шею, Как змейки упругой кольцо, И что-то кричит все звончее Морщинам хозяйки в лицо… 1909

ПЕРЕД ГРОЗОЙ НОЧНОЮ

Ветер песенку неистовую Тонким голосом насвистывает. Мглу за окнами сиреневую Тополь сеткой веток вспенивает. Окаянней блещут таяния, С каждым мигом все нечаяннее. Бледно-синими излучинами Ночь плывет над нахлобученными Куполами серой жимолости… Лампа светом тени вымела: Стемнело!.. 1909

ТОПОЛЯ

Под влажным ветром у забора Лучились снежно тополя. Но голубила тишь их скоро, Ветвистой сеткою стеля. Темнел амбар. И желтым мохом Он с юго-запада оброс: Так по неведомым дорогам Ходили ливни, дождь, мороз. А дальше: серая малина Торчала хило-вырезной, И лиловела, как долина, В тени аллея глубиной. И ветки хрупкие крестами Кудрявил ясень и сплетал Узоры кружева листами, Что опахалами держал. И снова тополь серебрился Под ветром — ярко у стены, И огород за нею длился, И были дали уж видны. 1909

В ЗНОЙ

Диск кровавый исподлобья Смотрит. Зной — дыханье печек. Но зернистой звонкой дробью Рассыпается кузнечик. Травы жестки: от сухменя, Серо-бархатны: от пыли! Долгоспинник к перемене Бьет пружиною подкрылий. Стрелкой двигается усик, А глаза — агатов почки. В паутине резких музык Косогор — в сухой сорочке. Как копье поднявший воин, Желтый колос пепелится, Но кузнечиков треск зноен: Клонит к неге нивы лица. И в дремоте тяжко-пьяной Зреет мерный гуд прибоя: Под горою из тумана — Стрекотанье грозовое. 1909

«Налег и землю давит Зной…»

Налег и землю давит Зной, И так победно, так могуче, Что там, вверху, над крутизной Застыли мраморные тучи. И не идут, оцепенев, И словно ждут в выси кого-то… В лесу качает птиц напев Зеленоокая Дремота. Оса забилась под траву. Кукушки зовы все ленивей. И где-то там — в лесу? на ниве? Звенит протяжное: ау… 1909

ЯГА

По полю мчится, как синяя птица, В ступе — без упряжки, гика, коней… Будет звездами ли ночь золотиться?.. Травы в слезах поувяли за ней. Следом — межой, детворою пробитой В лес: землянику на стебли низать, Въехала. Ржами запахло. Ракита Стала без ветра ветвями качать. Ближе, все ближе летит к чернолесью… Вот и кустарник пошел под овраг. Миг и — на посвист визгливую песью Песню уныло завел жуткий мрак. Плачет и стонет, хохочет, смеется, Тихнет, рыдает, гремит и шипит. Див ли в осине, запутавшись, бьется? Топот гудит ли стоногих копыт? Пляшет ли плясы на свадьбе Нечистый? С Лешим кумится ль, сама — не кума? В небе от звезд золотая мониста, Темная душная ночь, как тюрьма. Надо цветам под росою склониться: Веет в кустах предрассветным теплом. — Думаешь ты: то зарница, как птица, Машет вдали огнецветным крылом. 1909

«Как неожиданно и скоро…»

Как неожиданно и скоро Прихлынул вечер на село! Сиренев гребень косогора, Как робкой горлицы крыло. Еще дрожащей нитью длится Заря, клубок свой домотав. Но дремлет ветхая каплица На перекрестке — у атав. А перетлеет заревая Червонно-огненная нить, Взойдет на склон звезда живая, Чтоб мысль тревожную манить. И ночка теплая настанет: Взопреют влажным медом ржи, И ветер запах их протянет, Как паутины — от межи. 1909

В НОЧНОМ

Костер догорел. Позолота На углях краснеет. И вот — Все явственней дышит болото, Все к топи поближе зовет. Вода по криницам и в речке — Темнее, теплее, чем днем, Как будто бы греется в печке Над адским невидным огнем. Там мгла ядовитая бродит По топи, вкруг черной ольхи, Качает и веяньем водит Зернистые красные мхи. А тут — на косе косогора — Курень и ребят полукруг, И дед в кожухе — для надзора, Чтоб кони в атавы на луг Уйти не могли из левады. И ночь накликает уж сон, И полон знакомой услады И звездных роев небосклон. Уж угли в чешуйках сизевших Поблекли под пеплом седым, И стая утей, просвистевших Вверху, расползлась, точно дым. А кони в лощине, как в яме, Находят кусты сладких мят И, фыркая мирно, цепями Ног спутанных гулко звенят. 1909