Шестнадцатый~

«Ну, чего ты тянешь! Я жду!»

Внутри Светланы все кипело и было готово выплеснуться через край. Место страха заняло справедливое негодование, и на семнадцатом этаже роли, похоже, поменялись. Она — разъяренная, с раскрасневшимся лицом и побелевшими пальцами. Он — испуганный, зажавшийся в углу. Да еще лужа под ногами.

Девятнадцатый. Последний этаж~

Лифт остановился. Мужчина медленно высвободил руки из-за спины. Девушка увидела в них что-то длинное и, как ей показалось, острое. Ее решительность мгновенно испарилась, и она зажмурилась.

Двери открылись.

Потом, как взрыв гранаты, его мягкий баритон:

— Скажите, это девятнадцатый этаж?

Она подняла голову.

«Господи!~»

Он был~ слепой.

Девушка поняла это сразу, едва взглянув в то, что так искусно заменяло ему глаза. В них было все: глубокая синева, отчетливый зрачок, даже тонкие красные прожилки. Не было только жизни.

Она с трудом перевела взгляд на его руки. В них оказалась тонкая белая трость, какими обычно пользуются слепые.

Устремив мертвый взгляд куда-то поверх головы попутчицы, он ждал от нее ответа.

— Да, — прошептали ее губы.

И она не узнала свой голос.

— Спасибо.

Выставив вперед левую руку, он шагнул к двери.

«Дура! Дура безмозглая!~»

В сумку летели выпавшие ключи, помада, зеркальце в ажурном обрамлении, пачка презервативов, чертова «палица»~

Выскочив следом, Светлана едва не сбила слепого с ног. В нерешительности он поворачивал голову то вправо, то влево.

Девушка взяла его за мокрый рукав плаща.

— Простите меня ради бога!

— Что вы!~ Это вы меня простите. Встал на дороге.

— Я могу вам помочь?

Она постаралась, чтобы ее голос прозвучал без жалости, сочувствия. Инвалиды — она так считала — не любят, когда их жалеют.

— Если не трудно, — согласился слепой. — Я первый раз здесь. Мне нужна контора Александра Хлопкова.

— Вам решительно повезло, — сообщила Светлана.

И тут же прикусила язык, послав в свой адрес зверское выражение лица. Было очевидно, что утро — впрочем, как и вечер накануне — было не из лучших в ее жизни. Мысли, а теперь вот и язык, взяли неверное направление.

— Я хотела сказать, — поправилась девушка, — что работаю рядом с конторой Александра Хлопкова. Пойдемте, я провожу вас.

Она решительно, но мягко потянула своего спутника к двери с табличкой: ЧАСТНОЕ СЫСКНОЕ БЮРО А.ХЛОПКОВА.

Толкнув дверь бюро, она улыбнулась молоденькой секретарше А.Хлопкова Елене Козиной:

— Привет, Лен.

— Привет. — Козина долгим оценивающим взглядом посмотрела на спутника Светланы.

— К вам посетитель. — Турчина приставила к глазам два пальца, кивнула в сторону незнакомца и помахала открытой ладонью возле лица.

Козина кивнула: поняла.

— Проходите, пожалуйста, — предложила она посетителю. — Могу я узнать ваше имя?

— Илья, — ответил мужчина. — Мельник.

— Очень хорошо, сейчас я доложу о вас Александру Петровичу.

Она встала, бросила в ящик стола детективный роман и поспешно прошла в кабинет патрона.

Мельник повернулся к Светлане.

— Еще раз спасибо. — Он чуть помешкал. — А я даже не знаю, как вас зовут.

— Света.

Девушка пожала его руку выше локтя и вышла из приемной сыскного бюро.

— Поздравляю вас, Светлана Геннадьевна! — Владимир Владимирович Першиков, частный нотариус, презрительно сморщился: — Вы опять опоздали.

Светлана приложила руки к груди и послала на начальника самый жалобный взгляд, на который только была способна.

— Простите, Владимир Владимирович, моя машина~

— Бросьте, — отмахнулся нотариус. — Я уже давно все знаю о вашей машине. Вплоть до последнего болта. Придумайте что-нибудь поновее или смените машину. Все, идите работать.

— Спасибо, Владимир Владимирович.

Девушка нарочито медленно развернулась, показала язык патрону, которого тот, к счастью, не видел, и направилась к двери. За глаза Першикова называли Познером, так как тележурналист Познер тоже Владимир Владимирович. Только у Першикова лысина была гораздо круче.

Нотариус опустился в офисное кресло и снял трубку давно трезвонившего телефона.

— Ну что у вас там, — недовольно пробурчал он, — недержание, что ли~ Алло?

— Павел Мельник!!

Нотариус вздрогнул. Его машинистка стояла у двери и ошалелыми глазами смотрела прямо на него. Першикову стала не по себе.