«Тревожимые внутренним огнем…»: Избранные стихотворения разных лет
вернуться

Терапиано Юрий Константинович
Шрифт:

«Пролетит над полем тёплый ветер…»

Памяти Александра Гингера

Пролетит над полем тёплый ветер, В розовых лучах взойдёт заря — Это Бог на твой призыв ответил, Языком бессмертья говоря. А душа твоя — в преддверье рая, В свете несказанно голубом, В пламени как Феникс не сгорая, Помнит ли о нашем, о земном?

«Проснёшься глубокою ночью…»

Проснёшься глубокою ночью И слушаешь тишину И странно увидеть воочью Нежданную эту весну. Вся в звёздах и в лунном сиянье И счастьем безмерным полна Приходит опять на свиданье Летейскою тенью она.

ПСИХЕЯ

1. «Когда ты на землю летела…»

Когда ты на землю летела, Полётом и счастьем горда, Вечернее небо темнело, В реке замерзала вода. И сдержанность музыки пленной, Что в звёздах звучала тебе, И ропот стихий вдохновенный В твоей отразился судьбе. Ищи же разгадку несчастья, Не плачь и не спрашивай нас, Не надо ни мира, ни счастья В последний оставшийся час!

2. «Ах, эта сказка так известна …»

Ах, эта сказка так известна И столько раз повторена: «В земном кругу, скупом и тесном, В тюрьме душа заключена». Но, может быть, не униженье, А весть блаженная земле Твое чудесное сниженье, Твоё скитание во мгле? Скользи же странницей слепою, Лети сюда под тёмный свод, Где звёзды радостной толпою Сестры приветствуют полёт.

3. «Про самую скрытую тайну…»

Про самую скрытую тайну Случайно мы всё узнаём. Во сне узнаём мы случайно Преданье о мире ином. Полна несказанного знанья, Блаженным волненьем дыша, Вся — радость, вся — слух, вся желанье, На родине снова душа. Но счастья и памяти странной Лишь отблеск она унесёт, В земные печальные страны Обратный свершая полёт. Наутро, почти без сознанья, Психея проснётся темна, И в зеркало мира — страданье — Глядит с удивленьем она.

«Поэт рассказал в изумленье…»

Поэт рассказал в изумленье Про музыку сфер голубых, Про ангела чудное пенье В безбрежных просторах ночных. Есть в каждом из нас эти звуки И отблески райского сна; Нам в горе, в болезни, в разлуке Небесная сладость дана. Среди расцветанья и тленья, Весною, при бледной луне, Былинки ничтожной движенье Понятным становится мне. К чему на земле это чудо? Не лучше ль остаться глухим? Но музыка льётся оттуда И жертвенный стелется дым.

Расстрел

Мне снилось: я под дулом пистолета; У самого лица холодный ствол. В подвал врывался терпкий запах лета, В висках стучало, колыхался пол. Вот — затряслось. Вот — в сторону рвануло. Подбросил ветер волосы мои, Качнулся череп, тело вниз скользнуло, Как сброшенная чешуя змеи; Расстрелянное трепетало тело, Хлестала кровь из чёрного виска, А я летел… и, вся в огнях, летела Навстречу вечность в дыры потолка.

Романтика

I. «Когда мы счастия не ждали…»

Когда мы счастия не ждали, Любовь негаданно пришла И огорченья и печали Венком из роз перевила. Мир озарился новым светом, Прохладою дохнула тень, И всем таинственным приметам Счастливый улыбнулся день. Пел соловей в кустах сирени, Пар поднимался от земли, Когда средь радостных видений Дорожкой мы садовой шли. И ты, лицо свое склоняя К плечу любимого тобой, Казалась мне виденьем рая Средь нежной прелести земной.

II. «Наклонялась ты, срывая…»

Наклонялась ты, срывая Стебли синих васильков, В летнем небе мчалась стая Белоснежных облаков. Рожь высокая шумела, Ивы гнулись у реки. Средь стеблей движете белой, Нежной девичьей руки, Стан и платье голубое, Шеи девственный наклон — Все, что связано с тобою, Все, во что я так влюблен.