1991 год оказался переломным в истории страны. За шесть лет перестройки ни одна из ее задач до конца не была решена. К лету ситуация, сложившаяся во всех областях жизни, характеризовалась как кризисная. Колебания и противоречия Президента СССР М. С. Горбачева, его «центризм», стремление встать над «схваткой» больше не устраивали ни левых, ни правых, справедливо видевших в такой флюгерности слабость государственной власти, предательство национальных интересов. Каждая новая неделя противостояния «центра» и республик, «демократов», и «партократов» усиливала в обществе стихийные антиноменклатурные настроения. Боль шинство населения на мартовском референдуме 1991 года, сказав «да» сохранению единого отечества, высказалось против сохранения старой государственной власти. Авторитет КПСС стремительно падал даже среди крупных хозяйственников.

Победа 12 июня 1991 года в первом же туре президентских выборов в РСФСР Б. Н. Ельцина также свидетельствовала о расшатывании основ номенклатурного строя. Дело принимало оборот, смертельно опасный для тоталитарной системы и корпоративных интересов партноменклатуры. Экономическая политика правительства В. Павлова была последней отчаянной попыткой консервативных сил спасти империю и самих себя легальным конституционным путем.

С другой стороны, и демократические силы не могли пассивно ожидать развития событий. Перестройка, основывавшаяся на идеях демократического социализма, «революция сверху», потерпела крах. Страна разваливалась. Народ требовал глубоких реформ. В сложившихся условиях силовое столкновение становилось неизбежным. Консерваторы попытались опередить демократов и «спасти» страну. Уже к осени 1990 года руководство госбезопасности приступило к детальной проработке плана введения чрезвычайного положения в стране.

Натолкнувшись на активное сопротивление россиян, ГКЧП смог продержаться у власти только три дня.

Указом Президента РСФСР деятельность ГКЧП признавалась незаконной, а его приказы на территории республики — не подлежащими выполнению. Все органы исполнительной власти Союза ССР, действовавшие на территории России, перешли в непосредственное подчинение российского Президента. Еще в дни путча президентским указом деятельность КПСС и РКП на территории России прекращалась. С 23 августа 1991 года КПСС перестала существовать как правящая государственная структура. В итоге была ликвидирована сама основа старой системы. Путч, таким образом, закончился не просто провалом, а по существу крушением тоталитаризма.

События 19–21 августа изменили страну. Ушла в прошлое перестройка как «революция сверху» в рамках старой системы с ее ориентацией на социалистический выбор.

Результатом августовских событий 1991 года явился распад СССР.

8 декабря под Минском президентами Украины, Белоруссии и России было подписано Беловежское соглашение об образовании Содружества Независимых Государств. Позже к ним присоединились Казахстан и другие республики (кроме Прибалтики и Грузии). Подписанием этого договора заканчивалось существование Советского Союза как единого государства. Президент СССР Горбачев был вынужден сложить свои полномочия.

В эти драматические дни решается судьба самого Н. И. Горового, принявшего вместе с Н. И. Кондратенко решение «спокойно работать и своими действиями не провоцировать развитие событий».

И все же в действиях кубанских руководителей центр усмотрел «поддержку антиконституционной деятельности» так называемого ГКЧП. 21 августа Б. Н. Ельцин подписывает Указ об отстранении Н. И. Горового от исполнения обязанностей председателя Краснодарского исполнительного комитета. Начинается унизительная процедура расследования деятельности Н. И. Кондратенко и Н. И. Горового. Можно было представить, что происходило в душе Николая Ивановича, честно и праведно служившего на благо родины. И только после его многочисленных обращений в центр и уведомления прокуратуры края (13 января 1992 г.) о прекращении уголовного дела с отсутствием какого-либо преступления 31 декабря 1992 года Б. Н. Ельцин подписал Указ с иной формулировкой: «Считать Н. И. Горового освобожденным от занимаемой должности в связи с реорганизацией органов исполнительной власти в Российской Федерации».

Легче ли стало от этого на душе Николая Ивановича Горового?

Мудрость человеческая, она, как известно, и в терпимости, и в терпении.

…21 августа 1991 года представительная группа людей, среди которых без труда можно было узнать таких известных в крае руководителей, как председатель крайисполкома Н. И. Горовой, секретарь крайкома партии Ю. Ф. Азаров, председатель крайсовпрофа А. Д. Широкопояс и некоторых других, подошла к приемной народного депутата СССР О. Калугина. Но в данном случае их интересовал отнюдь не опальный генерал КГБ, а другой человек — народный депутат России В. Н. Дьяконов, который во время путча возглавил краевой комитет по защите конституционного строя. По их мнению, именно этот человек мог реально влиять на сложившуюся ситуацию, которая вот — вот грозила выйти из-под контроля. После этой встречи, по утверждению Дьяконова, власть де — факто и перешла в его руки, а уж потом Ельцину ничего не оставалось, как де — юре подписать указ о назначении его первым губернатором России. И тем самым вписать его имя в отечественную историю.

Но судьба готовила Дьяконову отнюдь не безмятежную жизнь. Пришло время, и восторги по поводу демократа Дьяконова сменились заслуженной и худой молвой. Ельцин подписал указ об отстранении его от должности. И только ленивый потом не бросал камни в экс — губернатора. И, наверное, даже одного из них хватило бы в славное советское время, чтобы утащить за собой любого человека на дно жизни. Но на дворе были другие времена. Он вернулся на свою прежнюю должность президента АО «Юг — Универсал» и даже возглавил Союз возрождения Кубани. А затем стал депутатом Законодательного собрания края и руководителем одного из самых важных его комитетов, который занимался бюджетом, налогами, региональной экономической политикой и т. д. Таким образом, Дьяконов опять оказался в самой гуще политической борьбы.

Примерно так описывали непредвзятые журналисты краевой прессы события, связанные с именем Дьяконова — нарушителя спокойствия и размеренного хода жизни, неожиданно ворвавшегося на политический Олимп, импульсивного и по — кавказски горячего человека.

Казалось, время специально выбрало его из множества политических фигур краевого уровня, чтобы однажды бросить в пучину, а если точнее, закрыть им образовавшуюся кадровую брешь.

События сошлись таким образом, что альтернативы Дьяконову в тот момент и не было. Не возглавь тогда Дьяконов краевой комитет по защите конституционного строя, состоявший всего из нескольких «новых русских», не привлеки он к себе внимания беспрерывными и необычными для слуха кубанских обывателей митинговыми выступлениями, поражавшими необычной смелостью, даже дерзостью, то и не состоялся бы как политик. Ведь если старая партийная система, как говорится, с младенческого возраста терпеливо и заботливо готовила кадры, то Дьяконов как политик новой демократической формации сделал себя сам. Пожалуй, он не мог в круговороте событий, которые неотвратимо несла новая власть, разобраться и осмотреться: попросту на это у него не было времени. Он действовал, как бы сообразуясь с ситуацией, но делал это импульсивно, зачастую непродуманно, отвергая устоявшиеся, как древние пирамиды, представления о способах правления. Он будто торопил эти события, возмущая своими действиями не только околополитическое пространство, но в первую очередь раздражая и вызывая негодование людей. Другими словами, в тот момент Дьяконов являлся белой вороной, заклевать которую находилось немало охотников. Благо для этого он давал много поводов, о которых, какими бы они ни были, скажем позже. Об этом же как-то писал безымянный редактор в одной из книг В. Н. Дьяконова, правда, со своим восторженным видением образа и действий ее главного героя.