…Из Москвы нарочным мне передали книгу Байбакова, о которой упоминалось выше. Я сразу нашел, открыв содержание, главу о кубанском периоде жизни Николая Константиновича, заметив, что свои воспоминания он опубликовал лишь в 87 лет! Каждого входящего в мой кабинет, я, указывая на цветную фотографию, открывавшую книгу, спрашивал: «Кто это?» С фотографии смотрел мудрый человек: крупная голова, проницательный умный взгляд из-под нависших бровей, на лацкане пиджака Золотая Звезда Героя Труда. Люди моего возраста и чуть постарше, в основном краевые руководители, пристально вглядываясь в фотографию, узнавали почти мгновенно: Байбаков! Молодежь пожимала плечами, а когда я называл фамилию, смущенно открещивалась:

— Да не знаем ни фамилии, ни лица. Этот человек нам незнаком.

— Как это незнаком? — искренне досадовал я. — Это же Байбаков! Легендарная личность! Гигант советской экономики.

Нет, дорогие земляки, имя и дело Байбакова должны быть известны на Кубани, потому как был он знаменитой личностью. Неважно, что иной по нелюбознательное™ или невежеству, идущих со школьной или вузовской скамьи, пропустил и не запомнил знаменитой фамилии. Важно, чтобы мы, преодолев свое незнание, были взыскательны к истории. Ведь ее делали и делают имена. Личности.

Среди таких ярких имен в созвездии выдающихся людей Отечества — Николай Константинович Байбаков.

1

Со всею определенностью можно утверждать, что любой преемник Дмитрия Степановича Полянского, пусть даже семи пядей во лбу, наделенный организаторскими способностями и имеющий за плечами опыт партийной и хозяйственной работы, по сути дела, на посту первого секретаря Краснодарского крайкома партии, был объективно обречен на провал. Обреченность эта объяснялась, на мой взгляд, яркой личностью Полянского, его неординарным, порой авантюрным стремлением выдать желаемое за действительное, и прежде всего в преобразовании экономики края.

Отсюда фантастически высокий стартовый уровень, с которого он начал собственную точку отсчета, стремясь: добиться результатов, которые были бы выше прежних не на какие-то проценты, а в разы! Его не подкрепленное экономическими расчетами и потенциалом края неистребимое желание во что бы то ни стало «догнать и перегнать США» по производству важнейших продуктов сельского хозяйства (как показала практика) граничило тогда с утопией. Задача в кратчайшие сроки превратить Кубань в «фабрику мяса и молока» была привлекательной и, безусловно, способствовала подъему духа у производителей, но дух, как известно, — вещь абстрактная, если он не материализован. Кое-что с явно завышенными показателями, смело заявленными Полянским, можно было бы впоследствии разумно подкорректировать, но над преемником зримо «висел» образ не просто человека, отошедшего в сторону, а Председателя Правительства РСФСР,

ревностно контролировавшего ход выполнения его, Полянского, задумок. Порой мне кажется, что Полянский волею обстоятельств сам сумел избежать участи «провалившего» дела, удачно выбравшись из экономического переплета, в который неизбежно бы попал.

Размышляя об этом, начинаю понимать «прощальные» слова Дмитрия Михайловича Матюшкина, сказанные на пленуме крайкома партии, где 7 июня 1960 года в присутствии «снимающего» председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР А. Б. Аристова, он заявил: «Видимо, я не поднялся до уровня руководителя первой руки, чтобы справиться с такой крупной партийной организацией».

Так самокритично мог сказать руководитель, объективно оценивающий собственные возможности, — это украшало Матюшкина, но, еще раз подчеркиваю свою мысль о «запрограммированной обреченности», в тот момент любого первого секретаря крайкома партии, даже недюжинных организаторских способностей. Впрочем, в жизни порой бывают исключения.

«Да воздастся человеку по заслугам его», — с этой христианской заповеди попытаемся проследить путь, пройденный Дмитрием Михайловичем Матюшкиным на посту первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС, где он проработал, сменив Полянского, с апреля 1958 по июнь 1960 года.

Родился Дмитрий Матюшкин 2 октября 1906 года в городе Волхове Орловской губернии в семье рабочего кожевенного завода. После окончания начальной школы четырнадцатилетний Митя был принят на работу курьером Волховской городской милиции, но родители его думали о том, что их сын должен иметь «надежную» профессию и через год, в 1921–м году, отдали мальчика в ученики к сапожному мастеру. Через два года Дмитрий получил хорошую специальность, а вот куда-нибудь устроиться не удалось. Да, два года, с 1923-го по 1925–й, он был безработным. В истории нашего государства не только дореволюционной, но и послереволюционной, был такой период, когда существовала безработица, биржи труда и даже профсоюз безработных. К счастью, это был короткий отрезок в истории нашего советского государства. Дмитрий Матюшкин вскоре получил работу финансового агента городского финансового отдела в своем родном Волхове, а затем с 1926–го по 1928 год был рабочим труболитейного завода на станции Харцизск, что в Донецком бассейне. Здесь в 1928 году он был принят в партию большевиков. Приобретенная в юношеские годы профессия сапожного маете — ра ему все же пригодилась. Почти год проработал он в Костроме затяжчиком на обувной фабрике.

Но, как и многие его сверстники, дети рабочих и крестьян, Дмитрий Матюшкин мечтал учиться.

После окончания института Д. М. Матюшкин был направлен на Горьковский автозавод и работал там в течение двух лет вначале технологом, а затем старшим технологом. С 1939 года Дмитрий Михайлович на партийной работе: вначале он инструктор Горьковского обкома ВКП(б), затем второй секретарь Муромского горкома партии Владимирской области. В 1942 году он оканчивает Высшую школу парторганизаторов при ЦК ВКП(б) и до конца 1949 года работает в аппарате Центрального Комитета партии. По направлению ЦК ВКП(б) в последние дни декабря 1949 года Д. М. Матюшкин приехал в Краснодар, 5 января 1950 года бюро Краснодарского крайкома ВКП(б) утверждает его секретарем крайкома партии.