— Смотри, чтобы гость не скучал.

Но я, взглянув на кислое лицо ответорга, от развлечений отказался.

На следующий день утомительная процедура доступа в ЦК повторилась. Звонок ответственному организатору, бдительный досмотр охраны, а затем опять знакомый кабинет и ожидание.

Наконец ближе к полудню мне сказали:

— Вас ждут.

Коридоры в ЦК длинные. На каждом повороте охрана. Чем ближе к кабинету кандидата в члены Политбюро, тем выше чины на посту. Начались высокие дубовые двери, панели под красное дерево. Судя по выражению лица ответственного организатора, который сопровождал меня, я понял: он здесь бывает нечасто. Наконец дошли до нужной двери и попали в кабинет помощника Разумовского. Оказалось, он тоже кубанец, родом из Тимашевска. Поговорили, как водится, когда не о чем говорить, о погоде, а потом помощник сказал:

— Сейчас вас примет Георгий Петрович.

И он протянул мне несколько листов машинописного текста.

— Что это? — спросил я.

— Интервью Георгия Петровича.

— Так я же еще с ним не беседовал.

Помощник отеческим тоном пояснил:

— Видите ли, Разумовский — кандидат в члены Политбюро,

интервью могут прочитать за границей, так что ни одного неточного слова. Все должно быть выверено. Над этим текстом работали проверенные люди.

Я принялся читать написанное.

Читал текст интервью и не находил ответа ни на один вопрос. Все чужое, все сглажено, все — на уровне утомительной лекции. И ни одного факта, ни одной ссылки на краснодарскую действительность. Я не буду особенно подробно останавливаться на этом тексте, поскольку интервью Г. П. Разумовского под заголовком «Партия перед съездом» 4 мая 1990 года было опубликовано в «Советской Кубани».

Я только сказал помощнику:

— Но ведь это не то, что нужно. Наши читатели ждут рассказа Разумовского о его работе в Политбюро, о его жизни и делах.

Мне ответили:

— То, что вы требуете, провинциально.

Вскоре меня пригласили в кабинет секретаря ЦК.

По своим размерам это был, пожалуй, самый обыкновенный кабинет, с рабочим столом, установленным рядом с широким и светлым окном, со столом для заседаний и с дверью в помещение для отдыха. Георгий Петрович быстрым шагом шел мне навстречу, протянул руку, поздоровался, спросил, что там, на Кубани, как дела в крайкоме, в редакции, в Кореновском районе.

Наш разговор, безусловно, был содержательнее, чем с помощником секретаря ЦК, и все же все время, которое я находился в высоком кабинете, меня не покидала мысль, что этот разговор, пожалуй, не нужен ни мне, ни секретарю, что интервью уже написано умными клерками и что наша беседа — обычная дань вежливости.

7

Разумовский пригласил меня за стол заседаний. Мы сели друг против друга. Я начал ему рассказывать о последних событиях в крае, потом задал ему вопрос, который сидел во мне ржавым гвоздем:

— Неужели предложенный текст обязательно давать в газете? Может быть, стоит ответить на те вопросы, что были переданы по телефону? Ведь на Кубани многие люди считают: поскольку Разумовский работал с Медуновым в должно сти председателя крайисполкома, то он, выходит, был его правой рукой и вместе с ним творил беззакония.

— Что вы, я никогда не был его правой рукой. Работалось мне с Медуновым очень трудно. Помню, решили на сессию краевого Совета вынести отчет крайисполкома о проделанной работе. Мы очень много времени потратили на доклад, по тем временам он получился острым и самокритичным. Лично мне он понравился. Но тогда доклады председателя крайисполкома в обязательном порядке перед сессией крайсовета обсуждались на бюро крайкома партии. И вот на одном из таких обсуждений Медунов взорвался:

— Разве это доклад? Это целенаправленная критика в адрес краевого комитета партии…

— Задержитесь на минутку.

Мы остались вдвоем.

— Все-таки, что говорят обо мне в районе? Не смогут ли на выборах подстроить какую-то ловушку?

Я его успокоил.

— Соперник у вас честный. Сплетни не ходят. Вас называют человек без тени, то есть человеком, за которым не вспомнить тяжких грехов.

— Хорошо, спасибо.

Мы попрощались. Но мне стало ясно, что Георгий Петрович страшно обеспокоен предвыборной кампанией. Вот уж ирония судьбы: партийный работник до мозга костей, он, собственно, сам заварил эту кашу… Сам предложил провести выборы по округам на альтернативной основе. Комиссия ЦК, которую он возглавлял, внесла многие прогрессивные изменения в Устав. Все это, конечно же, было бы заметным достоянием, если бы произошло на заре семидесятых годов. Мы как-то не заметили, что наша страна за пять лет объявленной М. С. Горбачевым перестройки сумела отказаться от сталинско — брежневского режима, раскрепоститься. И только в нашей партии все еще продолжали действовать жесточайший централизм, жесточайшая борьба за власть и порою даже — неприкрытый карьеризм. Мы не заметили, как мы, коммунисты, отстали от перестройки, и поэтому накануне XXVIII съезда предложенные Разумовским реформы «не впечатляли». Хотя несколькими днями позже он станет пленником этих, пусть и перспективных реформ.

Я точно знаю, что Георгию Петровичу предложили избрать его делегатом съезда на краевой партийной конференции. Но, скорее всего из-за принципа, Георгий Петрович отказался. Он решил попробовать себя в борьбе с сильным претендентом.

В начале мая интервью, предложенное помощником Разумовского, было опубликовано в краевой печати, а спустя несколько дней, 12 мая, в Кореновский район приехал Георгий Петрович. Он встретился с членами бюро райкома партии, с коммунистами элитно — семеноводческого совхоза «Кореновский», агрофирмы «Маяк», колхозов «Кубань», имени Кирова. Собрания шли за собраниями, и секретарю ЦК приходилось простаивать на трибуне восемь — десять часов в день.