В голове всплыл обрывок мелодии песни про Леди Ин Ред. Машинально отмахнувшись, я двинул в кухню, шмякнул крысиный труп в пакет и вышел во двор.

 Щеки хлестнул порыв ледяного воздуха.

 На улице гулял штормовой ветер. Буря гудела натянутыми проводами, морщила лужи и улюлюкала в сточные трубы.

 Они где-то рядом. Пора отчаливать. Навсегда.

 А вдруг я ошибаюсь? Вдруг это обычный шторм? Повалит пару деревьев, приподнимет воду в Неве и пройдет? И мне никуда не нужно срываться, я вернусь к ней и...

 Крышка мусорного бака грохнулась на асфальт. С шелестом посыпались набитые черные пакеты. За края бака уцепились две обгорелые пятерни.

 Из груды отходов показался оскаленный череп в почерневшем от копоти шлеме.

 Горелая челюсть шевельнулась. Из твари повалил густой дым, как от сырого костра, а ко мне наконец-то вернулась способность двигаться.

 Развернувшись, я увидел, что оказался в ловушке. Впереди, в единственном выходе из мусорной точки, уже маячили темные дымящиеся фигуры. На некоторых из них чернели обгоревшие каски. Невыносимо пахло горелым мясом. Твари приближались. Я понял, что попался. Они взяли меня в кольцо.

 Взгляд наткнулся на лежавший у стены топчан от старого дивана. Когда Оно собиралось схватить меня за руку, я рванулся вбок и прыгнул. Пружины подбросили на стену, я уцепился за край, сорвав с ладоней кожу, и постарался подтянуться на руках. Тварь цапнула за лодыжку. Я перегнулся через край стены и бросил тело вниз, а через секунду новая реальность ударила в лицо, как кулак...

 Умение прятаться и ждать - наше главное оружие. Янки об этом знают. Они боятся каждого шороха леса. И правильно, потому что лес - это мы.

 Чужим здесь не место.

 На моей каске - пышная зелень, тело по пояс в цветущей луже, а палец - на спусковом крючке. По данным разведки, здесь скоро будет несколько отрядов молодого необстреляного мяса. Говорят, у них на базах крутят музыку для танцев. Сегодня у вас тоже будут танцы, девочки...

– Слышишь?
– отец тронул меня за плечо.

 Нарастающий гул. Вертолеты. Когда русские пригнали сюда свои МИГи, янки здорово обделались. Но на небольшие вылазки они решаются до сих пор.

 - Тихо, - я касаюсь пальцами его лица.

 Точки в небе растут, превращаясь в рокочущие махины. Они летят низко. Слишком низко...

 Взрывная волна отрывает меня от земли. Визжащий осколок вскрывает искаженное криком лицо отца. Рядом шлепается чья-то окровавленная голова.

 - Напалм!
– верещит кто-то.

 "Боевое вещество, известного такими качествами как..." - всплывают в голове слова советского инструктора за миг до того, когда я позавидовал мертвым.

 Огонь облепил лицо, руки, гимнастерку. Я визжал, как свинья, стараясь сорвать с себя полыхающую одежду - но как избавиться от собственной тлеющей кожи?!

 Больно! Больно! БОЛЬНО!!!

 Я очнулся от некромкого иностранного говора. С трудом разлепил обожженные веки.

 Над лесом нависла звездная бездна.

 Высокий солдат остановился рядом, что-то пробормотал и с треском дернул затвор винтовки.

 Пожалуйста…

 Пожалуйста, возьми трубку! Мой палец с трудом попадал в кнопки сотового.

– У аппарата, - сонно пробормотал Ворон.

 - Эд, ты уже в городе? Нам нужно срочно встретиться…прямо сейчас…

 Трубка подумала.

 - Буду через три часа.

 - Я у метро на Ваське, на выходе! Спасибо!

 - Пока не за что. До встречи, - сказал Ворон, - у меня для тебя есть информация. Про твоего отца.

 - Какая?
– но Эдуард уже нажал «отбой».

 Помедлив, я выключил телефон. Скоро должна звонить обеспокоенная моим долгим отсутствием Искра.

 Что бы я сказал ей? "Дорогая, меня преследуют монстры, поэтому я должен на время залечь на дно"...

 Бред…

 А что если написать?

 Она прочтет, не поверит... но по крайней мере, прочтет… А потом, когда я наконец пойму, что происходит, и прекращу это, я отыщу ее.

 Очень скоро, Искра.

 Я тебе обещаю.

 Через квартал и две улицы работал круглосуточный интернет-бар.

 Сонный очкарик-администратор отсчитал сдачу. Я посмотрел на часы - за оставшиеся полчаса как раз успевал доехать от Петроградской до Василеостровской станции метро.

 Я взял пачку синего "Винстона" и большую чашку кофе. Застыл над чистым электронным листом. С чего начать?

 Призрачная надежда на понимание поблескивала корешками Лавкрафта и По. Я глотнул обжигающего кофе и захрустел клавишами.