Санин Евгений Георгиевич
Шрифт:
Все подавленно молчали.
И только Гузель отчаянно спорила с сестрой милосердия: вызывать или нет сестру Веры. Ведь она категорически запретила это делать… Александр, не зная, как быть, позвонил отцу Игорю.
– Что значит, не вызывать? – даже не понял тот.
– Какая никакая, а - родная сестра. Немедленно вызывайте!
Александр нашел в лежавшей на полке около телефона книжке на букву «Л» - Лиду, набрал ее междугородний номер и, сказав, что сестра ее умерла, как мог, выразил свое соболезнование.
Та сдавленно охнула, но, неожиданно довольно-таки спокойно восприняв эту новость, пообещала, несмотря на то, что живет в далеком Новосибирске, скоро приехать и ни в коем случае не хоронить Веру без нее.
Мало-помалу находившиеся в квартире разошлись, и оставшиеся – Александр и сестры милосердия - поделились на смены, кому когда читать ночью псалтирь.
Александру выпала первая смена – с одиннадцати вечера до двух ночи.
Сначала стоя, а потом сидя – кот по-прежнему не отходил от него ни на шаг – он читал один псалом за другим.
Подошло время пересменки. Но привыкшая к его чтению Вера словно не отпускала его.
И он отчитал вторую смену, затем – третью…
Потом, не отдавая отчета себе в том, что делает, подошел к гробу, посмотрел на лицо Веры и не поверил своим глазам.
Она – улыбалась!
– Ты видел? – спросил он у единственного свидетеля всего этого – кота.
И тот вместо ответа, а может, это и было ответом, - как только Александр опустился на стул, чтобы продолжить чтение псалтири, сразу запрыгнул ему на колени…
15
Напрасно Александр корил себя за то, что, вместо того, чтобы читать псалтирь стоя, он больше половины ночи читал его, сидя.
Он еще не знал, что силы ему очень понадобятся на следующий день, потому что весь его – с утра до самого вечера – он провел на ногах.
Где он только не побывал за это время, с кем только ни разговаривал.
Везде нужны были: справки, справки…
Когда потребовалась первая, он открыл паспорт Веры, взглянул на ее фотографию и ахнул.
Какой же она была молодой и красивой до своей болезни! И разница в возрасте у них, действительно, была совсем небольшой. Она оказалась старше его всего лишь на пять лет!
Тем страшнее было идти потом в бюро похоронных услуг за гробом для Веры и выбирать подходящий среди стоявших там православных и мусульманских домовин.
Хорошо еще, пришедший ни свет ни заря Сергий все это время был рядом. Он где-то достал грузовую машину. Пока Александр расплачивался – оставленными Верой деньгами – сам перенес гроб в машину. Ходил с ним по всем инстанциям. И там, где Александр, теряя терпение, готов уже был сорваться на крик, проявлял такое благодушие, что ему просто невозможно было отказать!
А вечером, после того, как помог переложить Веру в гроб, и стал больше не нужен, просто исчез…
И действительно – теперь оставалось самое простое – укрыть Веру православным саваном.
Что они и сделали, удивляясь тому, что тлетворный запах вместо того, чтобы усилиться, пропал совершенно, вместе с оставшимися с Александром Гульфией и самой мужественной и бойкой из всех сестер милосердия - Леной…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Рассвет на закате
Глава первая
1
Сестра Веры приехала поздно вечером.
Она сама, своим ключом открыла дверь и, быстро сняв с себя черный платок и плащ, быстро спросила:
– Где она?
Александр и Лена молча кивнули в сторону большой комнаты. Гульфия открыла в нее дверь.
Они ожидали, что сейчас начнутся крики, плач, мольбы о прощении, возможно, понадобится даже нашатырный спирт, который, на всякий случай, держала в руке сестра милосердия.
Но вместо всего этого сестра Веры, войдя в комнату, первым делом сдернула с гроба саван с крестом.
Затем, достав из своей сумки белый красивый тюль в рюшечках, тщательно покрыла им Веру.
– Вот так! – сказала она. – Я все равно не поверю в то, что Верочка обратилась в веру. И не пытайтесь убеждать меня, что она верила в вашего Бога. Я видела ее немногим более полугода назад, и точно знаю, ни о каком Боге она даже не думала!
Александр с Леной переглянулись и уже собирались наперебой возражать. Им было что сказать! Но Гульфия, очевидно, хорошо знавшая Верину сестру, красноречиво прижала палец к губам и, показывая на нее глазами, безнадежно покачала головой.