(обнимая жену)

Тебе — пригрезилось, приснилось!

Видать, болела голова,

Вот и попритчилось усталой...

Г и т а

Какие трудные слова!

Но я запомню их, пожалуй...

Летописец продолжает, пользуясь тем, что супруги замолчали. — Мономах, думая о своем, а Гита, запоминая незнакомые слова, шевеля губами.

Л е т о п и с е ц

Приятных первых отношений

Им не испортили года,

И радости, и скорбь лишений

Здесь были общими всегда.

Союз с такой женой прекрасен,

И это — ясного ясней!

С одним лишь князь был не согласен —

Что был во всем согласен с ней!

Мономах

Что дети?

Г и т а

(потягиваясь и зевая)

Спят! Так сладко-сладко...

Мономах

И ты еще поспи пойди!

Г и т а

Утро! Не будет же порядка...

Мономах

Тогда скорее их буди!

Г и т а

Да пусть поспят... Совсем немножко!

Наш Святослав вчера упал —

Я это видела в окошко.

Как бы теперь не захромал!

Мономах

Не захромает, иль забыла

То, что его, как и меня,

Судьба впервые посадила

Уже в три года на коня!

Г и т а

(жалобно)

Да ведь ему одиннадцати нет!

Да и Мстислава не жалел ты тоже...

Мономах

Я князем стал в двенадцать лет!

А дед мой — и того моложе!

Г и т а

Да-да, я помню, кто твой дед!

Ты — царский внук и, Боже правый,

Наследник всех его побед,

В тебе — частица римской славы!

Мономах

Я русич! И сказал тебе сейчас

О князе — Ярославе Мудром!

Ну, чем твои ромеи лучше нас?

Г и т а

(пытаясь остановить мужа)

К чему такие речи утром?

Мономах

Что грамотны они, так что ж?

И мы читать-писать умеем.

Их град красив? И наш на их похож.

Они храбры. Мы тоже не бледнеем!

У них история? Немало лет и нам!

И если перейти к победам, —

Мы щит прибили к их вратам,

Чтоб вечно помнили об этом!

А наши русские купцы?

Они так честно всё считают,

Что с ними всей земли концы

Иметь дела предпочитают!

Г и т а

В моей далекой стороне

Я слышала про вашу честность.

Но Рим Второй, доверься мне,

Имеет большую известность!

Мономах

Я лишь отчасти согласиться рад.

Да, Рим столицей мира был, не спорю,

Но заменивший его золотой Царьград

Нас лучше разве тем, что ближе к морю!

Стоит, гордясь собою, сотни лет.

И тут, я подхожу к итогу:

Где есть гордыня — места Богу нет.

А на Руси всегда есть место Богу!

Друг друга травят ядом, жен сквернят,

Их клятвам верить невозможно,

И ведь святыми себя мнят,

Живя напыщенно и ложно!

Без жалости лишают глаз

Своих врагов, не видя сами,

Что сами-то они как раз

Слепые — с целыми глазами!

У нас же и законов нет

Против насилий, отравлений.

И знаешь почему? Ответ:

У нас нет этих преступлений!

По правде и по совести живем,

Который век, Отчизну поднимая,

Причем, не чьим-то, а — своим трудом!

Г и т а

Да-да, я разумею, понимая!

Лишь одного я не могу понять,

Хотя об этом говорить без толку...

Как без борьбы ты мог отдать

Великий стол князь-Святополку?!

Мономах

Чтоб не было меж братьями войны,

Я сделал всё, как надо, по закону,

И целовал на этом крест, икону —

Для блага и спокойствия страны!

(подбирая слова)

Как бы сказать, чтоб ты понять смогла...

Г и т а

(перебивая)

Мне говорил Олег, я не забыла:

Теперь ты — с силой без великого стола,

А у него — великий стол без силы!

Мономах

Пусть это так! Но Русь моя

Жива, хоть и полна слезами,

И больше жизни жажду я:

Пойти на половца с князьями!

(с жаром)

Покуда русский род не вымер,

Нам бы вернуть былую честь...

Г и т а

(прижимаясь к мужу)

Ох, и мечтатель ты, Владимир,