Кети невольно почувствовала краску стыда, разлившуюся по ея щекамъ; здсь нжная рука заботливой женщины старалась на сколько можно приблизить къ нему то, что было дорого его сердцу, а тамъ, въ вилл, ея гордая сестра день и ночь думала о томъ, какъ бы разрушить его счастіе.

Чувствовало-ли любящее сердце тетушки, или только инстинктивно подозрвало, что рано или поздно любимца ея постигнетъ тяжкое горе? Она не приняла Кети, какъ родственницу, вернувшуюся на родину изъ чужихъ странъ, но какъ младшую свояченицу Брука, и потому не считала нужнымъ назвать себя ея теткою. Этотъ пріемъ доказывалъ, что сношенія ея съ виллою не были дружескими, и какъ бы желая подтвердить это, она сказала, указывая на пустой простнокъ.

– Я не совсмъ окончила устройство этой комнаты, здсь не достаетъ еще портрета его невсты и фотографіи его матери, моей покойной сестры.

Кром этого все было въ порядк въ этой уютной комнат. Докторъ, ожидаемый сегодня съ вечернимъ поздомъ и не подозрваетъ, что тетушка поспла уже перебраться изъ города. Она желала избавить его отъ хлопотъ перездки и была очень благодарна совтнику, что онъ не препятствовалъ ей къ поспшному переселенію въ новое помщеніе.

Наконецъ убдившись, что все лежитъ на своемъ мст, тетушка Діаконусъ тихо, какъ бы боясь кого нибудь обезпокоить, прошлась по комнат, подошла къ стнному шкафику и вынула изъ него тарелку съ домашнимъ печеніемъ; которую протянула къ молодой двушк.

– Попробуйте, они совсмъ свжи, я испекла ихъ сегодня, не смотря на хлопоты при перезд. Докторъ любитъ это печенье и всегда кормитъ ими своихъ маленькихъ паціентовъ. Вина я не могу вамъ предложить; т нсколько бутылокъ, которыя мы имемъ оставлены въ город для трудно больныхъ.

Кети невольно подумала о цнныхъ бумагахъ въ своемъ денежномъ шкафу, неутомимо работавшихъ, что бы привлекать еще новыя груды золота, о своей своевольной, капризной сестр и о богатомъ винномъ погреб въ башн – какой это былъ рзкій контрастъ съ этимъ само отверженіемъ! Все здсь напоминало ей ея родину въ Дрезден. Сердц ея сильно билось; забывшись, она начала разсказывать о своей пріемной матери, такъ много трудившейся для общественной пользы, о ея хорошемъ вліяніи на всхъ окружающихъ и о ея прилежаніи – всего этого она тоже требовала и отъ своей пріемной дочери.

– Какъ-же смотритъ президентша на подобную систему воспитанія? – спросила тетушка, слегка улыбаясь, между тмъ какъ глаза ея съ нмымъ восторгомъ смотрли на цвтущую двушку.

– Это меня мало интересуетъ, – отвчала Кети пожимая плечами, – но мн кажется, что мои движенія кажутся ей слишкомъ быстрыми, мой голосъ слишкомъ рзокъ и звонокъ, сложеніе не такъ нжно, а лицо слишкомъ красно. Богъ знаетъ, какихъ еще недостатковъ она не найдетъ во мн! Это портретъ вашей сестры? – спросила она вдругъ, указывая на картину, изображавшую красивую женщину.

Пожилая дама утвердительно кивнула головою.

– Я до тхъ поръ не буду покойна, пока не повшу его на свое мсто; рамка не совсмъ прочна, боюсь чтобъ не развалилась, – сказала она, – я часто страдаю головокруженіемъ и потому не хочу станавиться на лстницу. Нсколько дней тому назадъ я отпустила служанку, и теперь должна ждать, пока не придетъ другая, что-бъ развсить остальныя картины и зановси.

При этихъ словахъ Кети подошла къ столу, положила на него свой зонтикъ и воткнула свой весенній букетикъ въ хорошенькій стаканчикъ, стоявшій среди письменныхъ принадлежностей, затмъ она ловко отодвинула письменный столъ, встала на стулъ, взяла съ окна приготовленные молотокъ и гвозди и спросила:

– Вы позволите?

Съ благодарною улыбкою принесла тетушка портретъ и минуту спустя онъ красовался уже на стн. Кети невольно отшатнулась, когда пожилая дама подала ей также и фотографію Флоры. Она должна была собственноручно повсить передъ нимъ портетъ коварной невсты, которая не замедлитъ въ скоромъ времени потребовать его обратно, равно какъ и кольцо, которое онъ носилъ на своемъ пальц. Какое непріятное чувство!

– Какъ она прекрасна, – сказала тетушка, глядя на изображеніе Флоры, – правда, что я мало ее знаю, она рдко навщаетъ меня, впрочемъ я не могу и требовать, что-бъ она часто скучала у меня, но все таки я очень люблю ее, потому что она его любитъ и составитъ его счастіе.

Такое фальшивое понятіе! Кети сознавала теперь, что поступила слишкомъ необдуманно; ей не слдовало приходить сюда посл всего, слышаннаго ею въ башн. По настоящему она должна была бы вырвать портретъ Флоры изъ рукъ доброй тетушки и разсказать ей всю истинну; а между тмъ Кети не смла произнести ни одного слова. Сильнымъ ударомъ молотка, она вбила въ стну гвоздь, поспшно повсила картину и соскочила со стула. Какъ прекрасный, злой демонъ улыбалось лицо ея сестры и смотрло со стны на письменный столъ.

Кети нетерпливымъ движеніемъ взяла зонтикъ и собиралась уходить, какъ увидала сквозь широкорастворенную дверь кравать тетушки Діаконусъ съ приставленной къ ней лстницею.

– Хорошо, что я вспомнила, простите за мою втренность, – сказала она входя въ спальню, потомъ взяла съ кровати пестрыя зановси и взошла на лстницу. Съ неимоврною торопливостью стала она нанизывать мдныя кольца на желзный прутъ, между тмъ какъ добрая хозяйка приготовляла стаканъ лимонада для своей юной помощницы.

Въ это время Кети увидала какъ мимо оконъ прошелъ стройный, высокій мужчина. Она конечно узнала его и испугалась, но прежде чмъ молодая двушка успла подумать остаться-ли ей на мст, или уйти, онъ уже переступилъ порогъ дома и отворилъ дверь тетушкиной комнаты.