– Неужели это такое спшное дло? – спросилъ докторъ, подходя къ столу – къ чему такая торопливость?

– Потому что я имю обыкновеніе держать свое слово, – возразила она съ колкостью. – Впрочемъ я и забыла твой взглядъ на женскій трудъ, разв можно интересоваться такимъ вздоромъ?

– Нтъ, я не думаю такъ о женскомъ труд вообще.

– Да, вообще! – передразнила она его со смхомъ, – ты, конечно, подразумваешь подъ этимъ словомъ: шить, варить, вязать – пересчитывала она по пальцамъ.

– Ты не дала мн кончить, Флора, – сказалъ Брукъ спокойно – я признаю умственную дятельность точно также, какъ и рукодліе; я очень неравнодушенъ къ женскому вопросу, и стремлюсь къ тому, что-бы женщина сдлалась сотрудницею и помощницею мужа.

– Помощницею! Скажите какая милость! Нетъ, милости мы не желаемъ, а хотимъ быть во всемъ равноправными съ вами.

Брукъ пожалъ плечами и усмхнулся, лицо его какъ будто оживилось.

– Твое требованіе весьма современно, – сказалъ онъ, – но многія разумныя головы добровольно отказались отъ этого, а борьба будетъ продолжаться до тхъ поръ, пока женщины не перестанутъ прибгать къ эксцентричнымъ выходкамъ, въ род американскихъ. Полную волю имъ все таки дать нельзя, это также опасно, какъ острый ножъ въ неосторожныхъ рукахъ.

Флора молчала, смертельная блдность покрыла ея лицо; она съ притворнымъ спокойствіемъ подошла къ письменному столу, взяла перо, попробовала его на ногт и положила на чернильницу, затмъ отворила ящикъ и вынула какой-то маленькій предметъ.

Генріэтта быстрымъ движеніемъ отошла отъ Кети и сдлала нсколько шаговъ впередъ, между тмъ какъ совтникъ поспшилъ выйти изъ комнаты. Кети испугалась – она видла, какъ блые, слегка дрожащіе пальцы Флоры схватили перочинный ножикъ и отрзали кончикъ сигаретки.

– Мы тоже не должны употреблять ножъ для этой цли? – сказала она искоса поглядывая на доктора, мрными шагами ходившаго по комнат. – Однако, нужно сознаться, что нашъ бдный женскій мозгъ, равно какъ и вашъ работаетъ гораздо живе и сильне во время куренья. – Сказавъ это, она зажгла сигару и взяла ее въ ротъ.

Между тмъ въ сосдней комнат давно уже перестали заниматься музыкой, и къ дверямъ кабинета подошла сама музыкантша.

– Какъ, Флора, ты куришь? – воскликнула она, – а помнишь, ты прежде не могла выносить табачнаго дыма?

– Моя невста шутитъ, – сказалъ Брукъ спокойно; – но этотъ опытъ, можетъ быть, дорого ей обойдется.

– Не думаешь-ли ты запретить мн это, Брукъ? – спросила Флора хладнокровно и вынувъ сигару изо рта граціозно держала ее между пальцами.

Казалось Брукъ ожидалъ этой фразы; съ невозмутимымъ спокойствіемъ, онъ взялъ сигару изъ ея рукъ и бросилъ ее въ огонь.

– Но я твой женихъ, я не имю права запрещать теб что либо. Я могу просить, но не люблю напрасно тратить слова, ты очень хорошо знаешь, что мн ненавистны курящія женщины. Въ настоящую минуту я запрещаю теб это, по праву доктора, теб не зачмъ портить твоихъ легкихъ.

Смлость Брука была видимо непріятна для Флоры, ее даже покоробило при его послднихъ словахъ, но она хорошо умла владть собою.

– Какъ ты скоро можешь опредлить, что кому вредно, – воскликнула она, насмшливо улыбаясь, – однако медицинскій совтникъ, пользовавшій меня съ дтства никогда не говорилъ мн объ этомъ. Этимъ можно пугать дтей! Впрочемъ, жизнь вовсе не такъ дорога для меня, что-бъ я стала лишать себя какого нибудь удовольствія! – нтъ, я буду продолжать курить, такъ какъ это необходимо при моихъ литературныхъ занятіяхъ, которыя составляютъ для меня все счастіе моей жизни.

– До тхъ поръ, пока жизненый переворотъ не приведетъ тебя къ настоящему признанію, – замтилъ докторъ.

Лицо Флоры покрылось яркимъ румянцемъ; она открывала уже ротъ, чтобъ отвтить рзкими словами, но въ эту минуту глаза ея упали на Гизе, которая жадно слушала этотъ споръ и наврное собирала матеріалъ для сплетни, а потому она граціозно отвернулась и сказала:

– Ну теперь довольно спорить, Брукъ! Теб хорошо, ты только что вернулся съ увеселительной поздки, я думаю усплъ вдоволь насладиться… – Но вдругъ она замолчала, Брукъ крпко сжалъ ея руку.

Строгое лицо президентши всегда было въ высшей степени несимпатично для Кети, но въ настоящую минуту появленіе пожилой дамы было ей даже нсколько пріятно, хотя президентша была видимо въ дурномъ расположеніи духа.

– На будущее время мн врно нужно будетъ поставить здсь карточные столы, такъ какъ вс предпочли эту комнату, а зала пустая. Почему ты такъ рано ушла изъ столовой, Генріэтта? Неужели-же мн нужно будетъ звать горничную, что-бъ она разливала чай? И тебя, Флора, я тоже не могу понять, – какъ только у насъ гости, теб непремнно нужно тогда писать! Неужели ты такъ завалена длами, что не можешь отдохнуть впродолженіи нсколькихъ часовъ? Въ такомъ случа запирай двери, что-бъ никто не могъ подумать, что ты только изъ кокетства принимаешь видъ ученой женщины?