– Полагаю, что да.

Виктория терпеливо ждала, когда горничная закончит делать ей прическу. Энтони сидел в кресле, что-то сосредоточенно обдумывая. Как только служанка управилась с делами и вышла из комнаты, Виктория задала вопрос, над которым мучилась уже битый час:

– Как мне вести себя с Харди сегодня утром? Энтони сложил ладони домиком и неторопливо произнес:

– Полагаю, нам надо заманить его в ловушку.

– Что ты имеешь в виду?

– Будем исходить из того, что Харди воспылал к тебе страстью и даже намеревается увезти.

– Ну, так как же мне вести себя с ним? Сомертон встал и подошел к ней.

– Ты притворишься обиженным котенком, а я стану изображать тирана-собственника, контролирующего каждый твой шаг. Пусть Харди потеряет всякую надежду на то, что ты сможешь уехать с ним.

– И к чему это приведет?

– Если, вопреки ожиданиям, мне все же понадобится, чтобы ты обшарила его карманы, ты побежишь к нему. Он преисполнится к тебе сочувствием и потеряет бдительность.

– Ты чрезвычайно коварный человек, – сказала Виктория, проводя пальцем по его щеке.

Энтони поймал ее палец губами и поцеловал, медленно втягивая в рот.

У нее перехватило дыхание.

– Не коварный, – наконец произнес Энтони и, поцеловав ее ладонь, уточнил: – Просто предусмотрительный.

Подивившись про себя тонкой грани, разделяющей коварство и предусмотрительность, Виктория высвободилась из объятий Сомертона и придирчиво осмотрела свое отражение в большом зеркале.

– Думаю, нам лучше спуститься к завтраку порознь.

– Согласен. – В его голосе прозвучало явное недовольство.

– Что-то не так?

– Нет, но ни при каких обстоятельствах не оставайся с ним наедине. – Энтони развернул ее лицом к себе: – Ты поняла?

Он прямо-таки прожег Викторию взглядом, но ей страшно понравилась эта вспышка ревности.

– Поняла.

Она в одиночестве покинула спальню и, пройдя по коридору, на мгновение остановилась, чтобы собраться с духом.

А потом, преисполнившись решимости, устремилась вниз по ступеням и дальше – в комнату для завтрака. Здесь все было несколько по-иному, чем в торжественном обеденном зале. Маленькие круглые столики располагали к приватным неторопливым беседам за чаем или кофе. По указанию леди Фарли каминную полку украсили венками из остролиста, а каждый столик – сосновой веткой, из-за чего в помещении чудесно пахло свежей хвоей.

Харди завтракал с лордом Брентвудом, и, увидев Викторию, плотоядно уставился на нее маленькими карими глазками и приветственно кивнул. Разумеется, в предлагаемых обстоятельствах она не могла сесть рядом с ним, и потому со спокойной душой направилась к столику, за которым в данный момент пил чай Энкрофт.

– Доброе утро, миссис Смит, – поздоровался он, когда Виктория расположилась напротив.

– Доброе утро, лорд Энкрофт.

– Вчера вечером вы с Сомертоном так рано удалились к себе. Нам вас не хватало. – Его голос звучал достаточно громко, чтобы привлечь внимание Харди.

– Да, вчера я… очень устала. Николас слегка улыбнулся:

– А лорд Сомертон собирается составить нам компанию?

Похоже, Энкрофт тоже исполнял некую роль и прекрасно знал, что и как говорить.

– Я не позаботилась спросить его об этом.

Краем глаза, наблюдая за Харди, Виктория с удовлетворением отметила, что он потерял всякий интерес к лорду Брентвуду и напряженно прислушивается к ее разговору с Энкрофтом. Но тут ее весьма фамильярно похлопала по спине чья-то большая крепкая ладонь.

– Хорошая девочка Энн, – покровительственным тоном заявил Сомертон, опускаясь в соседнее кресло. – Приятно видеть, что ты решила стать послушной и села рядом с человеком, которому я доверяю.

– Свинья! – прошипела она, позаботившись о том, чтобы ее яркое высказывание не было слишком тихим и донеслось до ушей Харди.

Сомертон схватил ее за подбородок и заставил повернуться.

– Только попробуй сказать это еще раз.

Зная, что сейчас Харди видит только ее затылок, она показала язык Сомертону. Его лицо дернулось, но он справился с собой и не улыбнулся. Они продолжили завтрак в полном молчании. Виктория не поднимала глаз от тарелки и старательно игнорировала Сомертона. Точнее, делала вид. Потому как в действительности проигнорировать исходящие от него флюиды мужественности она никак не могла.

Быстро справившись с едой, Виктория встала из-за стола, но тяжелая рука Сомертона сомкнулась на ее запястье.

– Куда ты собралась?

– Леди Фарли попросила меня помочь ей украсить бальный зал.

– Хорошо. – Он взглянул на карманные часы: – Я требую, чтобы к часу ты была в нашей спальне.

– Да, конечно.

Она понимала, что все это лишь игра, и, тем не менее, испытывала немалое возбуждение от властного поведения Сомертона. Почему нет, если он сам вовсе не возражал против ее властного поведения – в постели.