Он выпустил ее руку и незаметно подмигнул. Виктория оглянулась и обнаружила, что Харди ушел.

Впрочем, наверняка он подкарауливает ее где-нибудь неподалеку.

Так оно и вышло: стоило ей свернуть за угол, как Харди возник рядом с ней.

– Как вы себя чувствуете? – проникновенно спросил он. – Вчера вечером я тревожился за вас.

– Все хорошо, – произнесла Виктория, но отвела глаза, словно старалась скрыть свои истинные переживания.

– Он снова вынудил вас быть с ним? – Его голос слегка звенел от возбуждения.

– Да. Этот мужчина – настоящая свинья.

– Что он делал с вами?

Виктория остановилась и посмотрела на Харди, не веря своим ушам. Как прикажете понимать его вопросы? Он желает получить подробный отчет о том, чем она и Сомертон занимаются в постели?

– Я предпочла бы не говорить об этом.

– Энн, мне так жаль вас!

Он попытался заключить ее в объятия, но она отшатнулась:

– Вы с ума сошли? Он убьет вас, если опять увидит нас вдвоем!

Он наклонился к ней:

– Это чрезвычайно возбуждает, вы не находите? Мысль о том, что он может застать нас в тот момент, когда мы занимаемся любовью.

– Нет, я хотела бы больше никогда его не видеть. Но пока мы не вернемся в Лондон, не в моих силах что-либо изменить.

– Почему вы так уверены, что в Лондоне он оставит вас в покое?

По правде говоря, в Лондоне ей решительно негде было бы укрыться от Сомертона, если бы он действительно преследовал ее.

– У меня есть друзья. Я поживу у них, пока он не найдет себе другую женщину.

– Я могу сам обуздать Сомертона, – воинственно заявил Харди.

– Нет, не можете, – отозвалась она.

– Я заберу вас в Лондон и подыщу дом, где вы будете в безопасности.

– Я подумаю об этом, мистер Харди. А сейчас меня ждет леди Фарли, – сказала она и поспешно удалилась.

Энтони смотрел на Викторию. Она вышла из спальни в гостиную в красном шелковом платье, которое он купил ей. Он предположил, что оно будет гармонировать с ее светлой кожей и золотистыми волосами, однако никак не ожидал увидеть перед собой живое воплощение соблазна. От нее просто глаз невозможно отвести! И как, спрашивается, в таких условиях следить за Харди?

– Платье выглядит прилично? – спросила она. – Когда я примеряла его, оно сидело посвободнее.

Он улыбнулся. Она действительно чуть-чуть поправилась, но все еще оставалась слишком худой для того, чтобы переживать по поводу набранного веса.

– Оно смотрится на тебе превосходно. Гораздо лучше, чем во время последней примерки.

– В самом деле? Я не привыкла носить платья с таким большим декольте.

– Эта деталь придает твоему наряду особое очарование. Виктория взяла Энтони под руку, и они отправились на бал.

– Я немного боюсь, – призналась она, когда они спускались по парадной лестнице.

– Все будет хорошо. Тебе не придется танцевать ни с кем, кроме меня.

– Я имела в виду историю с Харди.

– Просто держись от него подальше. Если увидишь, что кто-то передает ему письмо, немедленно сообщи мне или Энкрофту.

Виктория кивнула, и они – рука об руку – продолжили спускаться вниз. Энтони не покидало ощущение надвигающейся опасности. Почему? Ведь осталось только раздобыть письмо и благополучно увезти отсюда Викторию. Тем не менее, он не мог избавиться от тревожных предчувствий. Интуиция подсказывала ему, что все идет не так и это дело грозит обернуться катастрофой.

Войдя в бальный зал, Энтони улыбнулся. Ханна устроила настоящий зимний карнавал. С потолка свешивались белоснежные гирлянды, на полу вдоль стен раскинулись пушистые сугробы из ваты, а на каждом столе красовались свежие веточки темно-зеленого остролиста с ярко-красными ягодами. Но гвоздем программы, безусловно, была огромная ель, возвышавшаяся в том углу, где разместились музыканты.

– А почему же на дереве не горят свечи? – спросил он. Виктория прыснула:

– Ханна убедила лорда Фарли не зажигать их во время бала. Она ужасно боится, что может вспыхнуть пожар.

– Исключительно разумная женщина. – Энтони заметил, как поморщилась Виктория, и уточнил: – Разумная женщина, которая любит своего мужа.

– Я знаю, – пробормотана она.

Они медленно двигались по залу. Гости исполняли фигуры кадрили, и Викторию явно заворожило это зрелище. Глядя на ее восторженное лицо, он пожалел о том, что не сможет научить ее еще нескольким танцам.

«Прекрати думать о ней и займись делом!» – приказал он себе. Зачем ей остальные танцы? На сегодня вполне достаточно вальса, а в дальнейшем ей и вовсе не придется танцевать. Вернувшись домой, она вновь займется сиротским приютом. А балы и приемы не для нее.