– Герцог Молдон, – прошептала она. – Думаю, Виктория у него в доме. О Боже! Ты должен найти ее. Леди Фарли рассказывала о нем чудовищные вещи.

– Если он так ужасно обращался с ней, почему она хотела стать его содержанкой? – спросил Брентвуд.

– Обаяние власти и денег, – коротко ответил Сомертон. – Нам нужно идти.

– Энтони, подожди! – воскликнула Софи, когда он подошел к дверям. От волнения она даже не заметила, что назвала его по имени в присутствии Брентвуда. – Его светлость очень опасный человек. Он выглядит вполне безобидным, но внешность обманчива.

– Спасибо, Софи.

– Привезите Викторию домой в целости и сохранности.

– Я постараюсь.

– И еще, Сомертон. – Она попыталась справиться с волнением. – Пожалуйста, берегите себя. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

– Я понял, Софи.

Мужчины ушли, но ощущение надвигающейся беды не покидало Софи. Она чувствовала, что может произойти нечто ужасное, но не находила способа предотвратить это.

Солнце постепенно клонилось к закату. Длинные тени заполнили зловещую комнату, посреди которой вот уже три часа стояла Виктория. Ханна и Харди поняли, что она не скажет им, где письмо, и ушли. Разумеется, не навсегда. При мысли об этом она задрожала от ужаса.

Рано или поздно они вернутся со своим высоким покровителем и смогут делать с ней все, что угодно. Ее здесь никогда не найдут. Кто заподозрит герцога в причастности к заговору? Даже если Сомертон узнает о похищении, станет ли искать ее? После того как он вел себя сегодня утром, она вовсе не была уверена в этом, как и в том, нужен ли ей такой спаситель.

Его оскорбительное недоверие ранило ее больше, чем любые телесные страдания. Он никогда не изменится. Напрасно она полюбила его. И все же те несколько дней, что она провела рядом с ним, были лучшими в ее жизни. Короткой жизни, судя по всему.

Двери распахнулись. В комнате появился герцог Молдон в сопровождении Ханны и Харди. Молдон держался прямо и передвигался весьма проворно. Его возраст выдавала лишь седина, в остальном он никак не походил на немощного старика.

Он приблизился к Виктории. Она отвернулась от его смрадного дыхания, но он схватил ее за подбородок и, глядя в глаза, произнес:

– Итак, сколько боли мне потребуется причинить вам, чтобы вы назвали человека, которому передали письмо?

– Зачем мне говорить вам, на кого я работаю, если вы все равно изнасилуете меня?

Он злорадно улыбнулся:

– Опять же, все зависит от того, насколько вы любите боль, мисс Ситон.

Он протянул руку, и Ханна услужливо подала ему плетку.

Виктория вздрогнула от страха. Она слышала от проституток, что среди мужчин попадаются поклонники жестоких любовных игр. Однако здесь и сейчас будет происходить нечто иное. Вряд ли Молдон ищет удовольствий, ему нужна только боль. Ее боль.

– Ну, мисс Ситон, кто ваш напарник?

В надежде отдалить кошмарный момент она попыталась увести разговор в сторону:

– Как вы узнали мое настоящее имя? Молдон рассмеялся:

– Леди Фарли последовала за вами в Лондон. Неужели вы с Сомертоном думали, что ускользнули от нас?

– Нет, но почему вы не стали следить за Энкрофтом?

– За ним поехал другой человек. – Он прижался ртом к ее шее и стал сжимать зубы, пока Виктория не вскрикнула. – Уверен, ты очень скоро заговоришь.

Он развязал ей руки и скомандовал:

– Поверните ее.

Харди развернул Викторию лицом к столбу, и Молдон снова стянул веревками ее запястья.

– Пожалуйста, не бейте меня, – взмолилась она, ненавидя себя за то, что унижается перед своими мучителями.

– Кто из них – Сомертон или Энкрофт?

Не дождавшись ответа, Молдон вспорол ножом ее платье, разодрал его, а затем рассек шнуровку корсета и нижнюю сорочку. Виктория знала, что будет дальше. И все же, когда в ее спину впилось жало плетки, пронзительно закричала.

Никогда в жизни она не испытывала такой чудовищной боли.

– Понравилось? – Молдон схватил ее за груди. – На мой вкус, маловаты. Я предпочитаю полногрудых женщин, таких как леди Фарли. А вот мистер Харди много лет провел в плаваниях, и ты освежишь в его памяти всех юношей, с которыми он развлекался. Да и тебе наверняка уже приходилось подставлять задницу. Полагаю, Сомертон использует своих шлюх со всех сторон.

Герцог стиснул ее груди так, что Виктория вскрикнула.

– Последний шанс избежать боли. Кто? – Он отступил на шаг и занес над ней плетку.