Виктория пришла в себя.

– Леди Уайтли?

– Да, дорогая. Все будет хорошо. Скоро приедет хирург. А ты просто помни, что должна жить. Ради детей, ради друзей… Ради Энтони.

На ресницах Виктории вновь заблестели слезы.

– Он ненавидит меня, – жалобно сказала она, словно не замечая его присутствия. – Он… Он думает, что Бронуин – наша с ним дочь.

– Успокойся, я уже все ему объяснила.

В спальне появилась запыхавшаяся Мэгги.

– Приехал доктор, мэм.

В дверях появился человек весьма решительного вида и с порога отдал зычный приказ:

– Всем отойти от постели. Я доктор Майкле. Пока врач осматривал рану, Виктория стонала и вскрикивала. Энтони стоял рядом и нечеловеческим усилием воли сдерживал себя, чтобы не оттолкнуть доктора и не прогнать его прочь.

– Пуля засела глубокого, к счастью, в мышце. Кость не задета. – Майкле обернулся: – Леди Уайтли, мне потребуется ваша помощь. Остальным лучше покинуть помещение.

– Я никуда не уйду, – заявил Энтони.

– Может быть, ты позволишь доктору работать спокойно и не станешь пронзать его взглядом при каждом ее стоне? – мягко предложила мать.

– Я не уйду. Я обещал ей. Леди Уайтли кивнула:

– Мистер Майкле, пусть лорд Сомертон останется здесь. Разложив инструменты, доктор принялся обрабатывать рану.

– Хорошо. Мое дело предупредить.

– Держись, Виктория, – пробормотал Энтони и с ужасом понял всю бессмысленность своих слов, когда Виктория вцепилась в его руку и застонала.

– Не волнуйтесь, милорд, обычно дамы лишаются чувств в самом начале операции.

– Как прикажете это понимать? Как утешение?

– Молодой человек, нечего сидеть просто так. Лучше подержите ее, – распорядился мистер Майкле. – Она не должна шевелиться, когда я буду извлекать пулю.

Энтони положил руки на грудь и плечо Виктории. Доктор достал из саквояжа инструмент, похожий на длинный пинцет. Энтони отвел глаза, не в силах наблюдать за тем, что будет происходить с его любимой. Он знал по собственному опыту, какая нестерпимая боль сопровождает процедуру извлечения пули.

Как только доктор погрузил инструмент в рану, Виктория пронзительно закричала и попыталась дернуться. Энтони удержал ее.

– Смотри на меня, Виктория, – тихо попросил он. – Просто смотри на меня.

Она подняла глаза, но он сомневался, сможет ли она увидеть его сквозь пелену слез и боли.

– Я люблю тебя, – прошептала она и потеряла сознание.

– Так гораздо лучше, – с удовлетворением заметил мистер Майкле, а секунду спустя вынул пинцет и протянул пулю Энтони.

Энтони хотелось зашвырнуть ее куда-нибудь подальше, но он сдержал эмоции и аккуратно положил окровавленный кусочек свинца на простыню.

Доктор, налив в рану несколько капель виски, наложил швы и повязку.

– Ее еще высекли плетью, – сказал Энтони. Мистер Майкле повернул Викторию на бок и промыл раны на спине.

– Кто так обошелся с ней?

– Уже не важно. Двое убиты, остальных повесят за это и другие преступления.

– Хорошо, – пробурчал доктор и бережно уложил Викторию на подушки. – Теперь займемся вашим ранением.

– Она будет жить? – спросил Энтони, сомневаясь, что услышит честный ответ.

Мистер Майкле, обрабатывая рану Энтони, неопределенно кашлянул:

– Если она доживет до утра, значит, можно рассчитывать на положительный исход. Она потеряла много крови. Главное, чтобы не началось воспаление.

– Чем я могу ей помочь?

Доктор положил руку ему на плечо и покачал головой:

– Молитесь.

Всю ночь Энтони молился, сидя у постели Виктории. Он просил Бога сохранить ей жизнь. Обещал ему стать лучше. Постараться меньше пить. И даже подумать о возвращении в лоно Церкви…

Наступило утро, но Виктория по-прежнему находилась в забытьи. Энтони потрогал ее лоб – лихорадки не было.

Леди Уайтли тихо вошла в комнату и дотронулась до его плеча:

– Как она?

– По-прежнему. Иногда открывает глаза, но, кажется, не узнает ни свой дом, ни меня.

– Но она жива, Энтони.

Он молча кивнул, опасаясь произнести вслух то, о чем думал. Рана может воспалиться в любой момент – сегодня, завтра, через несколько дней. И тогда тонкая нить, связывающая Викторию с жизнью, скорее всего оборвется.

Проклятый декабрь. И – Господи, прости! – проклятые рождественские праздники.

– Тебе нужно отдохнуть. Поспи в моей комнате, там тебя никто не потревожит.