«Птицечеловек» мелкими шажками проследовал к стене, коснулся рукой-крылом выпуклости одной из ячей.

С шелестом выдвинулся длинный ящик, заполненный кубиками синего цвета.

— Вода, — сказал Палч.

Савелий вынул один из кубиков, повертел в руках.

— Крышки не видно.

«Птицечеловек» взял такой же кубик, надавил на центр одной из граней, на пол из противоположной грани брызнула струйка воды.

— Забавно, — оценил Жарницкий.

— Наберите во фляги, — приказал Максим. — Сухой паёк?

Палч вытащил из стены ещё два ящика.

В одном лежали белые пакеты без всякого рисунка, с одной надписью иероглифами. На вид они походили на пакеты с макаронами и продавливались пальцами. Другой ящик хранил кубические банки красного цвета с выдавленными на всех шести гранях иероглифами.

— Пенст, — показал на пакет «птицечеловек». — Сублимат… вкус… полужидкость субстрат.

— Понятно, каша, — кивнул Савелий. — А не отравимся?

— Земляне близко биохимия… можно пища. Разбавить горячая вода.

— Годится, — сказал Брызгалов. — Живот подвело, можно попробовать. А в красных кубиках что? Консервы?

— Заменитель… белковая масса… вкус мясо… тоже необходимость вода… ценность энергетик.

— Вряд ли здесь обитают наши коровы и кабаны, — скептически заметил Жарницкий.

— Если наёмник дышит нашим воздухом и пьёт нашу воду, значит, и есть должен примерно то же, что и мы, — сказал Максим. — Проверим, не понравится — поголодаем.

— Жаль, я сумку дома оставил, — сказал Брызгалов. — Берите по пакету, а лучше по два. Воду бы вскипятить.

Палч сунул в стену коготь, что-то зашипело, из стены выдвинулась синяя труба с кольцами и белыми сосками. Пальцы-когти «птицечеловека» ловко крутанули кольца, один из сосков покраснел, из него брызнула запарившая струйка кипятка.

— Техника на грани фантастики, — восхитился Савелий.

— Скорее на грани седой старины, — скривил губы Жарницкий. — Я думал, инопланетяне более продвинуты в решении бытовых вопросов. Даже у нас консервы и сухпай готовятся из сублимированных продуктов, одним пакетом можно двоих накормить.

— Может, и здесь то же самое.

— Ни тарелок, ни вилок, есть руками будем?

«Птицечеловек» понял скепсис землян, выдвинул ещё один ящик, в котором оказались столовые принадлежности, почти неотличимые от земных, если не считать дополнительных изгибов и наплывов на ручках.

— Сооружайте стол, — приказал Максим, — мы пока разберёмся с управлением этой колымаги. Палч, в кабину.

По узкому коридорчику добрались обратно до рубки.

«Птицечеловек» хотел сесть в кресло, но Максим его остановил:

— Не суетись, родимый, после меня. Полковник, подержи его на стволе.

— Держу, — проворчал Спицын, не оставшийся в кают-компании проникателя вместе с оперативниками; в руке он держал пистолет.

Палч покосился на него, но возражать не стал. Он начинал привыкать к манере общения людей и о сопротивлении или побеге не помышлял. Хотя вполне мог ждать удобного случая.

Кресло тесно обняло Максима с боков, напомнив ему спортивное сиденье его суперкара. Из подголовника вылез на суставчатой штанге металлический фасетчатый шар, раскрылся лепестками тюльпана.

— Тфеньч, — сказал «птицечеловек», коснулся пальцем лба. — Мысли… управлять.

— Я так и понял, мыслеуправление, — кивнул Максим. Примерил тюльпан. Шлем плотно сел на голову.

— Осторожнее, — с беспокойством проговорила Ольга, присевшая возле кресла слева.

Он улыбнулся.

— Мы зашли так далеко, что нет смысла бояться. К тому же тебе как никому известно, что нам удаются именно такие мероприятия.

— Безбашенные?

— Это уж точно, — проворчал Спицын.

— Никем не ожидаемые. Без башни мы бы далеко не продвинулись. Включай, — посмотрел Максим на Палча, — чего ждёшь?

— Он давно готовность.

— Чего же я ничего не чувствую?

— Позвать.

— Эй? — произнёс Максим, преодолевая неловкость. Повторил мысленно: «Эй, железо, как слышишь? Приём!»

В голове родилась «почка», пустила ростки сквозь череп.

Максим услышал тягучий шелест и бульканье, будто из крана полилась вода на раскалённую сковороду. Захотелось сбросить шлем. Но шипение смолкло, раздался тихий голос, произнёсший какую-то неразборчивую фразу на неземном языке.

«Говори по-русски!»