– Ты что же - святой?

– Нет. Грехи-то, конечно, есть. Только Бог без греха. Просто я не очень понимаю, когда грех, а когда не грех. Так все хитро устроено.

– Ты соблюдаешь заповеди.

– Так их сколько! Все и не упомнишь! Они для священников и фарисеев. Я - не ученый, и мне работать нужно каждый день. Но субботу я соблюдаю, - поспешно добавляет он.

– Вот суббота как раз и не важна. А какие заповеди наиважнейшие?

– Почитать Бога. Не творить кумиров.

– Так, - экзаменует его Иоанн.

Петр начинает перечислять все десять скрижальных запретов.

– А какая еще наиглавнейшая?

– Не знаю.

– Око за око, зуб за зуб, - вставляет Андрей.

– Нет!
– возмущается Иоанн.

– А какая же?

– Полюби ближнего своего, как самого себя. Подумайте сами. Ведь не станешь клеветать, обкрадывать и убивать того, кого любишь.

– Пожалуй.

– Вот ты, Андрей, любишь ближних своих?

– Кое-кого люблю, кое-кого нет. Фарисеев не люблю.

– А должен любить всех!

– Да за что их любить?

– Вот так говорят все. Грешники тоже любят тех, кто их любит. И мытари, и фарисеи, и римляне, и сам дьявол любит тех, кто ему служит. А ты не будь таким. Ты люби всех.

– И римлян, и сатану?
– удивляется Андрей.

Иоанн смущается и начинает сердиться.

– Они тебе не ближние. Они - враги.

– Так мне и фарисеи не друзья. Кто же мне ближний?

Иоанн чувствует, что скептический деревенский ум Андрея запутал его. И тогда он делает то, что делают все теоретики: отделяет свою доктрину любви от бытовых признаков.

– Любовь, Петр, любовь. Кто любит, тот не в грехе живет, а кто не любит, тот грех совершает, даже если не крадет и не убивает. Какая заслуга мытарю, если он любит мытарей? Только любовь прощает грехи. Любовь не завидует, не крадет, не убивает. Бог возлюбил Иисуса и тех, кто с ним. Вы - с нами?

Братья не выдерживают такого напора и подтверждают свое согласие.

– Тогда идем к Иисусу, - решительно заявляет юноша.

– Сейчас? Нам лодку нужно починить.

– Там - Царство Небесное, а ты о лодке заботишься.

– Ладно. Завтра починим, - решает Петр.

Все трое направляются к таможне.

Андрей так и не понял, кого ему любить и с кем драться. Против кого они идут на битву со знаменем любви? Но желание стать воином Христа от этой путаницы у него не пропало. Решение приходит солдатское: кого прикажут, того и убью. Враг сам себя обнаружит. И у врага будет такое же желание подраться. Тогда они и сразятся за победу любви над этим миром. В живых, измазанные кровью, останутся только любящие сердца. Наступит Царство Божье.

У ворот таможни стоит капернаумский рыбак и спорит о чем-то с Матфеем. На лице у него застыло тупое упрямство.

– Вот, - жалуется Матфей братьям, - договорился с вашим коллегой, что он завтра перевезет меня в Декаполис. Договорились за одну плату, а теперь он просит вдвойне.

– Мне же назад без рыбы возвращаться, - оправдывается тот.

– Конечно, без рыбы. Ты мне для перевоза нужен, а не для рыбалки.

– Вот я и прошу доплатить за рыбу.

– А если ты завтра ничего не поймаешь, кто тебе заплатит за труды?

– То - от Бога, а ты – мытарь, - бессовестно твердит рыбак.

– Значит, с меня можно три шкуры драть?

– Матфей, мы завтра отвезем тебя на тот берег, - обещает Петр, - и денег не нужно.

– Вот спасибо. Слышал? – смеется Матфей.
– Иди теперь, лови свою рыбу, вымогатель.

Рыбак уныло уходит.

– Ты же только вернулся из Декаполиса, - удивляется Иоанн.
– И опять?

– Там у меня мать, а дни все равно свободные. Съезжу, отдохну… Вы тут без меня управитесь?

– Да уж, - соглашается Иоанн, пропуская вперед во двор слегка оробевших братьев, - входите. Вот учитель.

Иисус сидит на ложе.

– Учитель, я привел Петра с Андреем. Они хотели тебя видеть.

Братья робеют еще больше. Собственно, они думали, что их хочет видеть Мессия, но теперь получается наоборот.

– А, Петр, - дружелюбно произносит Иисус.
– Как твоя теща?

– Ходит как молодая.

– А жена?

– С ней тоже все хорошо.

– Живете как?

– Живем… по-разному.

– Не хорошо мужу разводиться с женой.

Петр смотрит на него с удивлением.

– Откуда вы знаете, что я думаю об этом?