спокойны и счастливы. Виктор проверил их, быстро

заснувших после ужина, прошёл на кухню, где находилась

Вера, понимая, что ему не избежать разговора с ней, что, в

конце концов, он нужен по чисто обыденным вопросам: и по

поводу поступления дочери в институт, и по поводу отдыха

её и Андрея. Жена сидела за столом, смотрела телевизор и,

словно дождавшись, когда он нальёт себе чаю, сказала

ровным голосом:

— Ты изменился — я вижу. Стал спокоен со мной.

Наверное, даже равнодушен. Я и раньше знала, что ты

бросишь меня, но теперь это вопрос времени. Очевидно, у

тебя появилась другая женщина. Ну что ж, у тебя есть на это

право. Наверное, ты даже полюбил... Ну а мне-то что делать?

— Зачем ты меня спрашиваешь? У тебя есть к кому

обратиться.

206

— Есть? Что — есть? Кто — есть? Я всю жизнь словно

вымаливаю у тебя ласку! Ты думаешь, мне нужен лучший

мужчина? Лучше тебя нет! Но ты никогда не любил меня, ты

всю жизнь любил её! Кого? Толком даже не знаю. Я для тебя

никто, только дети удерживают тебя; а я люблю тебя, всю

жизнь любила; но мне надо было, чтобы и меня кто-то

любил. Что уж я — ущербная такая? Но все было бесполезно,

а теперь — подавно. Ну что же мне делать? Пусть будет так.

Видно, судьба моя такая; придётся смириться, хотя, как

видно, я не способна была на самопожертвование.

— Ну что же ты молчишь? — сказала она после

продолжительной паузы.

— Скорее всего, всё было бы хорошо, не уйди ты тогда, в

первый раз.

— Мне показалось тогда, что я любима, что я сама

полюбила; но теперь не хочется даже думать об этом, а уж

вспоминать — тем более.

— Прости, и во мне всё перегорело, всё стало

обыденным, привычным. Моя единственная забота — ваше

благополучие, благополучие детей.

— Хорошо, не будем больше об этом. Нам надо

поговорить об экзаменах, о моём отпуске. Меня и так с

трудом отпускают с работы.

— Но ты же предупреяедала заранее об экзаменах у

дочери?

— Обстоятельства несколько изменились.

— Но тебя всё-таки отпустили?

— Да, уж отпустили.

Обговорив обстоятельства предстоящего отъезда её и

детей, Виктор и Вера легли спать, он — с Андреем, она — с

дочерью.

Через два дня, проводив семью, Виктор вышел на работу

и всё пошло своим обычным чередом. Жена с детьми

устроилась в гостиницу в одном из окраинных районов

Москвы, а дочь, решившая поступать в МВТУ, успешно

207

сдала пробный экзамен по математике и без оговорок была

зачислена на кибернетический факультет. Вера же, завершив

дела с поступлением дочери, уехала с детьми отдыхать к

Азовскому морю в пансионат, непритязательный и уютный,

расположенный на самом берегу моря, зелёный и тихий, с

чистыми песчаными пляжами, где однаяеды Виктор уже

отдыхал вместе с семьёй. В это же время он получил письмо

от Инны, а затем сам позвонил ей по телефону, благодарный

за её участие, за дни, проведённые рядом с ним, но вместе с

тем постарался не давать ей повода для особых надежд, сам

не понимая — зачем.

Однажды друг, с которым они ранее долго вместе

работали и дружили семьями, пригласил его на субботнее

вечернее торжество, обещав, что не будет ни пышности, ни

большого количества гостей, и Виктор не отказался от

приглашения, обычного в их отношениях, знакомый со

многими родными этой семьи. С самим же Женей

Колычевым он познакомился в Челябинске, куда, только

начав работать, они были направлены на учебу по

специальности; и дружба их была по-настоящему мужской,

без обид и притязаний, с безусловно решаемыми

разногласиями, если те случались между ними. Позднее

Виктор и Вера познакомили его с Анной, подругой Веры, а

те, поженившись, теперь воспитывали двух дочерей-

подростков; день рождения одной из них они и справляли в

этот раз.

Колычевы встретили его радушно, а девочки наперебой