растоптанные кожаные сапоги с галошами. Смуглое, морщинистое лицо. Длинная узкая

седая борода. Короткий узловатый посох, до блеска отполированный старческими руками.

И полное незнание русского языка. Следом за процессией, на порядочной дистанции шел

босоногий мальчишка лет десяти

Аксакал походил вокруг "урусов", горестно покачал головой, задумчиво поцокал

языком. Что-то громко крикнул малышу, и тот унесся вглубь кишлака, сверкая чумазыми

пятками. Старик еще немного походил. Вася налил чай и протянул кружку старику. Тот

одобрительно покивал, присел к "дастархану", сказал что-то по-киргизски. Взял из

протянутой миски половинку "Марса", внимательно рассмотрел со всех сторон,

принюхался, целиком засунул в рот. Прожевал, запил. Улыбнулся, опять сказал какую-то

фразу, показывая на дом. Послушал предложения угощаться еще, подкрепленные

недвусмысленными жестами. Взял вторую половинку "Марса", но на этот раз откусил

кусок и начал неторопливо жевать, степенно прикладываясь к термокружке...

Из тысяча девятьсот сорок первого года дед? Из две тысячи двенадцатого? Или из

тысяча восемьсот тридцать второго? Аксакалы - явление, неподвластное времени. Как

саксаулы и горы...

Из глубины кишлака донесся перестук копыт. Конники Буденного, однако...

Всадников оказалось трое. По краям двое киргизов, сильно напоминающие

кинематографических басмачей: чапаны, бесформенные треухи на головах и ружья

поперек седел. Именно ружья.. С двух десятков метров толком не разглядишь, но на вид

невероятно древние карамультуки, чуть ли не с кремневыми замками. Саиды из "Белого

Солнца", один в один!

Третий другой. Тоже киргиз. Но этот уже в "эпохе". "Хэбэшная" гимнастерка, бывшая

когда-то белой, а нынче - серая от пыли, синяя сержантская "пила" на петлицах, и ствол

винтовки, торчащий из-за спины. Товарищ Сухов, киргизского разлива...

Егор огорченно покрутил головой. Сорок первый. Точно сорок первый. Жаль, надежда

умерла окончательно...

"Басмачи" остановились, разъехавшись чуть в стороны и положив ружья поперек

седел. Сержант спешился, перекинулся парой фраз с дедом и подошел почти вплотную к

туристам, мимоходом расстегнув кобуру на поясе.

– Документ ест?
– подозрительно спросил представитель власти, щуря и без того

узенькие глазки.

– Ты что это, товарищ сержант, на советских людей оружие наставляешь?
– спросил

Усольцев, протягивая удостоверение.

– Э-э, таварищ капитан, - протянул киргиз, - ты советски, а он, - последовал кивок в

сторону Егора, - не советски! Я здес поставлен бдытелност, тиги, крепыт... И

падазрытельны человек арестоват! Кайдан билем, может он шпиен кытайский?

Слово "шпиен" сержант произнес не с киргизским акцентом, а с выговором глухой

поволжской деревеньки...

– Не подозрительные они, - отмахнулся Сергей.
– Девчонку нашу спасли. Потеряли бы

Наташу. Ты лучше скажи, машина в кишлаке есть? Надо бы больную к врачу доставить.

Или у вас свой фельдшер имеется?

– Фельшар джок. Машина джок, - покачал головой киргиз и возбужденно затараторил.

– Радио бар. Кара-Ташка инимди жонотом. Из Кара-Таш машина прыезжайт. Больной

забират. Шпиен забират!

– Радио есть? А скажи, что там говорили о перемещениях во времени? Ребята из

будущего к нам попали...

– Не знай!
– категорично ответил сержант.
– Товарищ Молотов гаварил, война с

Германия не будет. Пропал Германия. Куда пропал? Не знай...

– А еще что говорил?
– продолжал наседать Усольцев.

– Много гаварыл. Слышна плоха. Горы!
– нарвоучительно поднял палец сержант.
–

Падазрительны будем арестоват, в Кара-Таш отправляй! Болду! Не мешай, таварищ

капитан, а то я тебя тоже арестоват! Как пособник!

Егор не вмешивался в разговор. Заранее договорились с Усольцевым: если выходят в

Кыргызстан - говорит Егор. Если в Киргизскую ССР - Сергей. Да и не будет толку от

Егорова вмешательства. Слишком мелкая сошка этот сержант. И настрой у него, прямо

скажем... Егор начал прикидывать шансы в случае столкновения. Швырануть "шакала" в

правого всадника. Лешка тут же среагирует в левого. Ногой по голове сержанту... Еще