Думаю, наш с ним разговор по "жутко засекреченному" каналу уже час, как на столе у

Барака. С расшифровкой и толкованием намёков. И сейчас американцы думают, хотят ли

они охотиться на динозавров...

г. Брест. Девятая погранзастава.

Абрам Фрилендер, рядовой ПВ НКВД

– Товарищ старшина, - Абрам смущенно мялся у дверей каптерки, неуверенно глядя на

хозяина.
– Мне бы винтовку посмотреть...

Старший сержант Шиболаев, которого за глаза, а ползаставы и в глаза, звали

исключительно Сергеичем, исполнял обязанности не только заведующего хозяйством, но

и главного оружейника.

– А чего с ней?
– вяло откликнулся он. Несколько подряд бессоных суток подкосили

всех.

– Ну... Я это... Немца ей стукнул... По голове.

– И шо? Чем стучал-то?
– Сергеич аккуратно взял винтовку и внимательно осмотрел ее

со всех сторон.

– Прикладом, - снова смутился рядовой.

– Чем?
– возмущенный оружейник сунул оружие обратно бойцу.
– От дура ты, товарищ

рядовой. Дурная! А зачем, по-твоему, дубина ты стоеросовая, у винтовки приклад

имеется?

– В плечо упираться, когда целишься.

– И всё? От дура! Что учишь, что не учишь!
– старшина горько вздохнул, - Приклад на

винтовке, чтоб ты знал, товарищ боец, нужон, чтобы немцам по головам стучать! И

ничего ему, прикладу, за это не будет. А ежели не станешь его использовать по прямому

назначению, то тебе за это будет. Сначала от немца, а потом от Полякова, ежели живой

останешься. А потом до тебя и Андрей Митрофанович доберется! Понял? От дура...

Сашок, взрывник из потомков, что-то мастеривший вместе со старшиной до прихода

рядового, добродушно пробурчал:

– Сергеич, хорош парня гнобить. Первогодок матерого диверсанта задавил. Да еще

бугая какого. Я б точно испугался.

– Что задавил, то молодец, - не стал спорить старшина.
– А головой думать, всё равно

должон. И зря винтовку под дождем не таскать до оружейки. Стукнул, значит, стукнул, за

тем ей приклад и даден. На нем не для красоты оковка стоит.

– Да ладно тебе, правильно пришел, есть сомнения - надо проверить. Лучше лишний

раз сходить, чем ствол в бою подведет.

Но Сергеич уже и сам понял, что перебрал с ворчанием.

– Тоже дело баишь. В порядке твоя винтовка, Абрам. Иди, грейся в лучах заслуженной

славы...

– Только на тренировку не опаздывай, - добавил Сашок, - герой...

***

Казарма шумела. Мишка Латынцев, главный балагур заставы, в лицах изображал

дневное происшествие:

– ... А Васька ему и говорит: "Что ж ты, гнида немецкая, врешь в глаза красному казаку

и сержанту-пограничнику? А ну, споткнись о мою ногу, и ляг возле меня на землю, чтобы

я тебя плеткой выпорол!" Ну, немцы - народ дисциплинированный. Приказали

споткнуться - споткнулся, приказали лечь - лег. А Васька его надул. Обещал выпороть, а

сам руки связал и на заставу приволок.

– Тю, трепло, - бросил Васька, - сам-то думаешь, что гутаришь?

– Не мешай, сержант, - зашикали на него, - продолжай, Миш, а Абрам что?

– А что Абрам? Видит Абрам немца и спрашивает: "Ты пошто, гад, не знаешь

Харькова? Знаешь, что положено тем, кто за Лысую Гору не разумеет? Красотка, фас!" И

уж на что у нас кобыла смирная, но так ее необразованность немецкая возмутила, что

закатала она фрицу копытом по яйкам, у того аж искры из глаз посыпались. А Абраша об

него приклад обломал. Пришлось к Сергеичу бегать, чинить. Сам видел! Тогда

оставшиеся немцы посовещались и решили, что лучше умереть, чем с этими зверьми, -

Мишка кивнул на Ваську и подтянувшегося Абрама, - дело иметь. И застрелились от

греха подальше...

– Хорош звездеть!
– скомандовал Васька, - пора на тренировку с потомками.

– Нет у бойца счастья в жизни, - заныл Мишка, - что бы ни случилось, а нам лишнее

бегать...

– Я сказал, хорош! Нужные вещи они показывают. Если бы не вчерашнее занятие,