Шрифт:
– Что это они оглядываются? – нервно сказала Ольга.
Семен мягчайшим образом улыбнулся (удивительная у парня улыбка) и успокоил ее:
– Не нервничайте. Это не на вас оглядываются. Это на меня оглядываются.
ОЛЬГА (с некоторой насмешкой).
А вы-то что за звезда?
СЕНЯ (скромно).
Я за «Динамо» в основном составе играю.
ОЛЬГА.
Ого! Значит, вы… (Она вдруг осознает, что в этой насмешливой интонации есть нечто вроде кокетничанья с красивым парнем, и довольно неуклюже меняет тон.) Значит, вы по профессии футболист?
СЕНЯ.
Точнее, полузащитник.
ОЛЬГА.
Что же вы собрались в Америку? Там не играют в эту игру.
СЕНЯ.
Шутите?
Они уже на ступенях «Отдела записи актов гражданского состояния». Ольга вдруг при виде вывески заколебалась, засмеялась нервно:
– Ну и жизнь! Докатилась до фиктивного брака!
Невольно произошло подчеркивание слова «фиктивный», а также и испытующий взгляд был брошен на «жениха».
СЕНЯ.
Посмотрите на меня! Похож я на бесчестного человека?
ОЛЬГА.
Да ну вас к черту! Вы еще мальчишка! Пошли!
Дверь ЗАГСа закрывается за ними.
Дверь ЗАГСа открывается перед ними, и они выходят на крыльцо.
СЕНЯ.
Поздравляю!
ОЛЬГА.
С чем это?
СЕНЯ.
Через две недели мы станем мужем и женой.
ОЛЬГА.
Я надеюсь, вы понимаете, чем отличается фиктивный брак от настоящего?
СЕНЯ.
Конечно, понимаю.
Они снова идут по сумрачному уже Крещатику и снова прохожие, особенно молодежь, разевают рты на Семена Басицкого.
Сеня же ни на кого не обращает внимания, а только лишь посматривает на свою миловидную «невесту». Весьма осторожно задает вопрос:
– А вот вы говорили, муж в Америке… Как же так получилось?
ОЛЬГА.
Долго рассказывать. Он художник. Не поладил, видите ли, с советской властью…
СЕНЯ.
Уважительная причина. Вполне уважительная причина.
ОЛЬГА (улыбается).
Как у вас все просто, у молодежи.
СЕНЯ.
Посмотрите на меня. Похож я на человека, который ничего не понимает?
ОЛЬГА.
Ах, Сеня, вы бы знали, как я волнуюсь! Олег пропал. Раньше звонил каждый день, и вот уже две недели ни слуху, ни духу. Дочка спрашивает…
СЕНЯ (цепко).
Имеется дочка? Как звать?
ОЛЬГА.
Маша.
СЕНЯ.
О’кей!
ОЛЬГА.
А почему вы-то в Америку собрались?
СЕНЯ.
Вы Додика видели? Моего батю? Гениальный человек!
ОЛЬГА.
Почему?
СЕНЯ.
Верьте мне – гениальный. Он был директором магазина «Океан» и не того, что в центре, а того, другого.
ОЛЬГА (улыбается).
Сеня, я не знаю ни того ни другого.
СЕНЯ.
Коммерческий гений. А вообще-то нас всех дед Арон сагитировал. Был комсомольцем 20-го года, а сейчас такая стала контра! И что вы думаете, нет уважительной причины? Есть уважительная причина!
И снова мы вокруг большого обеденного стола в семействе Басицких. Много еды и кое-какие бутылочки и соответствующие шуточки, типа «ну-ка водочки для обводочки и пивка для рыбака».
За столом на этот раз присутствует и объект вечных споров между Розой и дедом Ароном, его сестра Соня, довольно дряхлая уже старушка, что называется, «божий одуванчик». Она, однако, ведет себя довольно активно, охотно все пробует и даже наливает себе сладкого винца и очень оживленно временами обращается к Розе с вопросами, типа «а где вы берете эти куры?».
Дед Арон любовно поглаживает сестричку по голове, приговаривает:
– В Америке есть такой орех – авокадо…
РОЗА (жарким шепотом).
Тащить Сонечку в Америку! Это преступление!
ДЕД (стучит на Розу кулаком и сверкает очами, ласково кричит Сонечке в ухо).
Чудодейственный орех авокадо!
Мусик и Тусик в это время у телевизора смотрят телеспектакль из жизни революционеров. Звук деликатно приглушен, но тем не менее иногда доносятся патетические вопли типа «На смерть пойдем за ленинскую правду!».
Дед Арон в такие моменты стучит кулаком на Мусика и Тусика, и те вздрагивают спинами.
Между тем глава семьи Додик, не прекращая жевать, выпивать и бросать реплики семейству и новой «родственнице» Ольге Хлебниковой, не прекращает в то же время и говорить по телефону; голова набок, трубка зажата между плечом и щекой.