– Не знаю, – пожал плечами Петя.

В домике дворника тети Зои кипит работа. Петя и Ильгиз шпаклюют дыры в полу, чинят оконные рамы и стены. Тетя Зоя со своей койки умиленно крестится на образа:

– Ай, молодцы! Ай, тимуровцы! Дай, Господи, вам здоровьичка!

– Тетя Зоя, а правда, что вы в этом доме у прежних хозяев служили? – осторожно спрашивает Петя.

– Служила, милок, на кухне служила у господ Жеребцовых. Богатые были, миллионщики. Бывалыча молодой-то барин в автомобиле разъезжал.

– Сколько лошадиных сил? – спрашивает Ильгиз.

– Ни одной, – гордо отвечает тетя Зоя.

– За границу драпанули буржуи? – спрашивает Петя.

Тетя Зоя кивнула:

– Отступили, милок, отступили с войском… Может, в Америку, а может, в Персию. Как сейчас помню. Добра нагрузили четыре подводы, а только всего не увезли… – в голосе дворничихи мелькнули загадочные нотки.

Петя бросил молоток и приблизился к кровати, словно подтянутый магнитом.

– Что вы имеете в виду, тетя Зоя?

– Хошь верь, хошь не верь, а много чего они спрятали на усадьбе…

– Значит, клад?! – с горящими глазами вскричал Петя.

– Клад, милок, клад…

– Как же его не нашли за столько лет?

– Плохо искали.

– Слышал, Гизя?! Герцог Гиз, ты слышал? – завопил, подпрыгивая, Петя. – Я говорил, что в нашем доме кроется тайна…

С азартом, достойным золотоискателей Клондайка, Петя и Ильгиз копают яму в саду под липами.

– Надо поторапливаться, – деловито говорит Петя. – Война на исходе. Не успеем клад отрыть, как Берлин возьмут.

В это время во дворе появился административный работник Камил Баязитович. Увидев происходящее, он хлопнул в ладоши и крикнул:

– Ребята! Прекратите немедленно подрывание корней нашего красивого сада!

– Камил Баязитович, мы цветные металлы ищем… – прогудел Ильгиз. – Ценное сырье…

– Главное богатство для нас – это люди, – пояснил Камил Баязитович. – А дерево – зеленый друг человека.

Мальчики сидели на коньке крыши под небом, залитым светом полной луны. Глаза их устремлены были куда-то вдаль, на Запад, по лицам пробегали быстрые тени ночных облаков.

– Слушай, Петька, – вдруг сказал Ильгиз, – а может быть, расскажем про клад Эльмирке? Будем искать всей командой, а?..

– Запомни, Гизя, клады никогда не ищут дружным коллективом, – наставительно перебил его Петр. – Клады ищут вдвоем и в темноте… – Он искоса взглянул на друга и хлопнул его по плечу. – Мужайся, герцог Гиз! Мы найдем этот клад и отдадим его государству от всей команды. Может, там золота на целую танковую колонну или на эскадрилью бомбардировщиков! Это тебе не Элькины примусы да медные кастрюли! Представь себе – танковая колонна «Верность» входит в Берлин! А?

– Здорово, – прошептал Ильгиз.

Потрясенные своими мечтами ребята некоторое время молчали.

– Ты слышал, наши войска форсировали Одер, – сказал Ильгиз.

– Айда на спор, Гитлера поймают? – вдруг спросил его Петя.

– Конечно, поймают.

– А что бы ты сделал, если бы ты сам Гитлера поймал?

– А ты?

– Ну не знаю, – даже задохнулся от такой перспективы Петя.

Снизу, со двора, до крыши донесся пронзительный женский голос:

– Ильги-и-из! Ильга киль тигряк немедленно!

Герцог Гиз поморщился:

– Матуха зовет…

– Иди, – сказал Петя.

– Ничего, подождет.

– Надо идти, когда мама зовет, – тихо проговорил Петя, глядя на дрожащий под ветром флюгер.

Ильгиз быстро взглянул на друга и, молча хлопнув его по плечу, подошел к краю крыши.

Петя несколько секунд сидел неподвижно, потом стряхнул задумчивость и начал карабкаться на свою высоченную трубу.

– Счастливый Петька: такая труба! – вздохнул Ильгиз и скользнул вниз.

Петя некоторое время еще сидит на трубе, погруженный в какое-то оцепенение, невидящим взглядом обводит дикое скопище лепных фигур на крыше, орла, химер…

…Античная скульптура на его глазах преображается, на ней появляется фашистская фуражка, черный эсэсовский мундир с молниями в петлице, на глаза падает косая челка, под выбитым носом – усики… Гитлер!

Мальчик вытаскивает из трубы веревку с петлей, размахнувшись, набрасывает лассо на шею злодея…

Петя уже опустил было ноги в дымоход. Как вдруг заметил под трубой с другой стороны маленькую съежившуюся фигурку. Это была Эльмира.

– Элька! Ты?! Шпионишь?! – грозно зарокотал он и осекся, заметив, что девочка плачет. – Кто вызвал ваши слезы, миледи? Чего ревешь?