Он хрипло прошептал что-то неразборчивое и провел дрожащими пальцами по контуру ее груди, погладил сквозь тонкое кружево выступающий сосок. Невыносимо эротичное ощущение заставило прижаться к нему в неистовой безмолвной мольбе, приветствуя прикосновения пальцев, взывая, чтобы он поскорее избавил ее от остатков одежды и позволил ощутить их обнаженной кожей.

Никогда в жизни Мишель не испытывала ничего подобного. Никогда ее не тянуло ни к одному мужчине с такой неистовой, первобытной страстью. Она полностью утратила контроль над собой — и над телом, и над разумом.

Ксавье снова поймал ее губы, захватил их в сладостный плен, исследовал языком нёбо с неторопливой искусной чувственностью. Мишель ощутила, как внутри нее что-то перевернулось от дикого возбуждения. Он продолжал мучить ее своими неторопливыми ласками, делая все мыслимое и немыслимое, чтобы она задыхалась от желания. Он творил с ней все, что хотел, играл на ней, как пианист-виртуоз на великолепном концертном рояле, как пантера со своей беспомощной жертвой, наслаждаясь властью и мастерством.

Ксавье провел руками по ее спине вниз, по упругим ягодицам, лаская и гладя их сквозь тонкую ткань, притягивая ближе и ближе к себе, чтобы она поняла, как же он желает ее.

Мишель едва не сошла с ума, ощутив силу его возбуждения. Сердце ее сделало сальто с двойным переворотом.

— Ксавье, я хочу… хочу тебя, — задыхаясь, простонала она.

Она была потрясена своей смелостью и откровенным сладострастием, не понимала, откуда взялись такие исступленные эмоции. Он подхватил ее на руки и понес к кровати, а она приникла к нему как дитя. Потом ощутила прохладную гладкость простыни и тяжесть его тела, накрывшего ее. Впервые в жизни Мишель чувствовала себя такой женственной, такой желанной.

Ксавье целовал ее всю, не пропуская ничего, покрывая быстрыми мелкими поцелуями плечи, грудь, живот, бедра. Она извивалась от наслаждения. Потом он отодвинулся и поднялся с кровати. На мгновение — ужасное, кошмарное мгновение — ей показалось, что он сейчас уйдет.

— Ксавье! — Мишель поспешно села и убрала рукой упавшие на глаза волосы.

И тогда увидела, что он раздевается. Она смотрела с жадным восхищением на его совершенную фигуру. Ей и в голову не приходило, что мужское тело может быть таким красивым. Она просто не могла оторвать от него глаз.

А потом… потом он вернулся к ней, лег рядом и с улыбкой прошептал:

— Ты такая красивая, Мишель, такая красивая…

Его слова довели ее возбуждение до предела. Он снова поцеловал ее в губы, медленно расстегнул застежку лифчика. Затем так же медленно провел пальцами по краю трусиков и наконец-то… наконец-то снял и их.

— Скажи мне еще, что хочешь меня. — Его низкий повелительный голос звучал хрипло, заставляя ее дрожать от нетерпения.

— Я очень хочу тебя, Ксавье, — ответила Мишель и прикоснулась к его напряженному члену.

Ксавье задохнулся от наслаждения, а потом накрыл ее тело своим. И она вся будто запела, наслаждаясь прикосновением его обнаженной груди, твердого плоского живота, и выгнулась ему навстречу. Их тела слились воедино, не оставив ни миллиметра свободного пространства. Они словно остались одни во всей вселенной, творя фантастический, феерический танец любви и страсти, забыв об окружающем мире, который вспыхивал молниями и ревел потоками дождя снаружи.

Ксавье шептал ей на ухо нежные слова, дразня и мучая с такой искусной легкостью, что скоро она уже не стонала, а кричала от наслаждения. Их движения все убыстрялись и убыстрялись, ее крики разжигали его все сильнее и сильнее. И когда она уже не могла больше терпеть. Ксавье быстро довел ее до оргазма и одновременно кончил сам, взорвавшись внутри с неимоверной силой.

Потом он прижал ее к себе, обнял и качал в колыбели своих надежных рук. Вся его сила обратилась в нежность, которая тоже казалась ей потрясающе эротичной. Она ощущала себя такой любимой, такой лелеемой, такой защищенной впервые в жизни. Мишель даже не догадывалась, что можно испытывать столь острое блаженство после секса. Она не понимала, что с ней творится, но и не желала анализировать свои ощущения, чтобы не испортить удовольствия. Поэтому молча прильнула к нему и наслаждалась нежными поцелуями, которыми Ксавье покрывал ее лицо, шею, тело…

Мишель спала так крепко, что, проснувшись, не могла сразу понять, где находится.

Раннее утреннее солнце вливалось в открытые окна. Стояла полная, почти оглушающая тишина. Обычно, лежа в своей спальне, Мишель слышала сигналы машин и свист регулировщика за пару кварталов от дома. Но в нынешней тишине было что-то настолько непривычно-странное, что она испугалась. И, только повернув голову и увидев рядом смятые простыни, вспомнила, что произошло.

Что же она натворила? Мишель села и оглядела комнату, но сразу убедилась, что находится в ней одна. Ксавье не было. Она могла бы даже подумать, что прошлая ночь ей привиделась во сне, если бы не валяющееся на полу платье и не зримые воспоминания об опаляющих ласках.