— Бери,— чуть ли не сквозь слезы повторил Паша Наоборот.— Бери и беги на разведку. Узнай, Венка, откуда это идет Профессор с твоими знакомыми? Может, еще дам марку...

— Я узнаю,— заторопился Венка.— Я разведаю.

Витамин вернулся с девочкой.

— Это Аленка. Она все расскажет,— сказал он.— Кое-как я ее от нашего вожатого Ромы увел.

Девочка стояла потупившись.

Звягинцева распирало любопытство.

— Лезь, Аленка, на телегу,— пригласил он.— Что там Профессор затеял?

— Не знаю,— тихо ответила девочка.— Мы у моего брата Алеши были. Он о работе рассказывал...

Витамин с гордостью сказал:

— У нее брат во какой! Забойщик в лучшей бригаде. Ему сегодня цветы дарили!

— Это я ему дарила,— подтвердила Аленка.— А другим — другие...

— Слышал по радио,— кивнул Паша Наоборот.— Сам бы пошел к шахте, да с утра голова разболелась...

Он помолчал немного и поинтересовался:

— Больше-то ни о чем не говорили?

— Нет,— сказала Аленка.— Алеша устал. Он отдыхать хочет. А завтра утром пойдет на мамину работу просить доски. Алеша себе дом строит. Ему надо пол делать, а досок нет.

Витамин присвистнул.

— Вот забота—доски... Да я сегодня мало ли их видел? Принесло водой — вот и валяются на берегу.

Павлик задумался. Потом улыбнулся.

— Витамин,— сказал он.— Это точно, что ничейные доски валяются?

— Еще как точно,— подтвердил Витамин.— Аленка, ты тоже их видела?

— Видела,— сказала девочка.— Я побегу домой!

Аленка убежала, а сияющий Паша Наоборот поторопил Витамина:

— Гони лошадь прямо к доскам.

И стал объяснять:

— Пока, Венка, молчок. Никому ни слова. Решил я, как тимуровец, оказать помощь Аленкиному брату. Привезем эти доски, и пусть он строит дом. А выхваляться нам нечего. Разве после признаемся, когда будет решаться, кто в Шушенское поедет.

Доски Паша Наоборот увидел еще издалека.

— Молодец, Витамин,— похлопал он спутника по плечу.

Ребята кое-как погрузили их на телегу и направились к поселку.

Вечерело.

К дому Алексея Чернова они подъехали со стороны реки. На улице никого не было.

— Быстрей давай сгружать!—торопил Павлик Витамина.

Когда они отъехали от сваленных у забора досок, Паша Наоборот облегченно вздохнул:

— Нелегко тимуровцем быть.

Глава пятнадцатая

БАПТИСТ И СЫЩИК

После разговора с учительницей Анна Ивановна повеселела. Теперь уже не такой беспросветной казалась ей жизнь, она стала надеяться, что с Аленкой все будет хорошо.

Она порадовалась за успехи Алексея. Даже купила газету с фотографией племянника. На ней он стоял среди других горняков, радостный, сильный. Показать надо Алеше. Может, нет у него газетки-то, подумала Анна Ивановна. И вспомнила, как племянник еще недавно ходил на молитвенные собрания. Анне Ивановне было жаль его. Много раз она, как умела, говорила с ним, что тот калечит себе жизнь, связавшись с сектантами, Тогда Анна Ивановна не могла и подумать, что схожая беда заглянет и в ее дом.

Как говорят, беда ходит не одна. Еще вчера Анна Ивановна не могла представить, что ее в чем-то будут подозревать, сторониться, при ее появлении прекращать разговоры. Сегодня это случилось. И Анна Ивановна чувствовала себя затравленной, одинокой и несправедливо обиженной.

Все началось с письма, которое пришло на имя заведующего лесным складом. Автор письма называл себя доброжелателем и удивлялся, что руководители лесосклада утратили чувство бдительности. «Вы последите за своим кладовщиком и поинтересуйтесь, из какого леса строит себе дом ее племянник? Проведите ревизию и поймете — лес-то у вас из-под носа тащат... Вот и передовик производства ваша Анна Ивановна, с которой вы носитесь как с писаной торбой»,— писал неизвестный «доброжелатель».

Большого труда не представляло установить, что пиломатериалов не хватает. Заведующий выслушал объяснение Анны Ивановны и пожал плечами:

— Хорошо, что милицию предупреждали, но меня это не касается. Здесь два пути — или мы будем передавать дело в суд, или вам придется платить.

Анна Ивановна не имела возможности отдать в кассу лесосклада большую сумму. Но даже если бы и были такие деньги, Анна Ивановна ни за что не стала бы платить. Пойти на такое — значит, признать свою вину, значит, назвать себя расхитителем.

Временами Анна Ивановна с тревогой задавала себе вопрос: «А если меня и вправду обвинят? Что тогда станет с Аленкой?» На сестру оставить дочь она не согласится ни за что на свете.