— Видите ли, Юрий Андреевич, у воров, я имею в виду настоящих, имеются свои принципы, гордость. Мне уда­лось такому вору раскрыть глаза и доказать тот факт, что захват ребенка заложником и требование за него выкупа позорят честь настоящего вора. Таким своим поступком он изменит своей масти.

— Неужели вор ради своей масти может отказаться от реального, крупного денежного выкупа?

— Может, но не каждый. Тот, с кем я имел дело, как раз относится к такому малочисленному воровскому ис­ключению.

— Пока Михаила не буду держать в руках, не смогу по­верить в существование таких идейных воров.

— Это ваше право. Я только хочу вам сказать, что у на­стоящих воров принципы дороже даже жизни, не говоря уже о деньгах. Когда после войны воры раскололись на два лагеря, на сук и воров старой закваски, то они в зонах реза­ли друг друга тысячами, при этом каждая сторона до пос­леднего отстаивала свои принципы и устои, в которые они верили. На эту тему есть много документальной и художес­твенной литературы. Если вам захочется более подробно ознакомиться с данной темой, то почитайте литературу, и вы тогда поверите в то, что я вам сейчас сообщил.

— Обязательно восполню этот пробел.

— А теперь давайте, Юрий Андреевич, расставаться до вечера.

— Мне можно будет дома поделиться с близкими своей новостью?

— Можно, но не желательно.

— Почему не желательно? Это ведь все равно через не­сколько часов произойдет!

— Я выражаю не только ваши интересы, но и преступ­ников. Если кто-то из работников милиции, у которой во многих местах есть свои уши, узнает, что вы сегодня вече­ром вместе со мной поедете получать своего внука, то они могут, в интересах закона, попытаться задержать налетчи­ков. В свою очередь, те, обнаружив засаду, устроенную им работниками милиции, не пожелают рисковать собой и от­кажутся от встречи с нами. Если сегодня по вашей вине встреча заинтересованных сторон не состоится, то я буду вынужден уйти в сторону. Как говорится, сами варитесь в собственном соку.

Понимая, чем он рискует, если проговорится о полу­ченной от Лесника новости, Голдобеев вымученно заверил Лесника:

— Мне будет тяжело не поделиться с близкими радост­ной новостью, так как хочу облегчить их страдания, но я даю вам слово, что выдержу и о вечернем событии от меня никто ничего не узнает.

На этом они расстались. Несмотря на заверение Гол­добеева, Лесник, в свою очередь, тоже предпринял меры предосторожности, чтобы операция по возвращению Голдобееву внука завершилась успешно. Что именно он пред­принял, мы узнаем из следующей главы.

Как бы Голдобееву ни хотелось пораньше поехать к Леснику домой, чтобы с ним отправиться за внуком, он не мог себе позволить несдержанность, а поэтому лишь в во­семь часов вечера, как требовал Лесник, подъехал к его дому на черной «волге», управляемой Василием Филипповичем. Лесника практически не пришлось ожидать. Как только машина остановилась около дома, к ней немедленно вышел из двора Лесник со свертком в руках и забрался на заднее сиденье. Голдобеев спросил у него:

— Куда надо ехать?

— Давайте потихоньку в сторону вашего дома...

Василий Филиппович молча повиновался его требова­нию.

— А вот тут поверни направо.

После выполнения водителем и этого маневра, Голдо­беев увидел, как Лесник, развернув сверток, достал из него бинокль и, вооружившись им, стал рассматривать через за­днее стекло автомобиля движущийся за ними следом автот­ранспорт. Временами Лесник говорил Василию Филиппо­вичу, чтобы он делал новые маневры: то направо, то в ле­вую сторону. Так они колесили по городу около сорока ми­нут.

Положив бинокль на сиденье и хлопнув себя ладоня­ми по коленям, Лесник недовольно воскликнул:

— Так я и знал, что за нами менты установят «хвост».

— Не может быть, я никому не говорил о нашей с вами тайне!

— Когда ментам что-то надо, то они это делают, нико­го не спрашивая. Вон видите темно-синие «жигули», — по­казывая рукой в заднее окно автомобиля, сообщил Лесник. — Они как будто налыгачем к нам привязаны.

— Да как они смеют за нами следить?

— Смеют и имеют право. Если вы связались со мной, значит, тут что-то нечисто, а раз так, то они решили за нами установить слежку. Так как мы с вами действуем сами по себе, то и они поступают так, как считают нужным.

— Как же они нам мешают! — недовольно произнес Голдобеев.

— Наоборот, они хотят сделать вам доброе дело, — воз­разил Лесник.

— Какое?

— А вдруг я вас куда-нибудь завезу и вы станете вто­рым заложником из семейства Голдобеевых, а они тут как тут — и беззаконию не дадут свершиться, — объяснил не­которые принципы оперативной работы милиции Лесник. Постучав рукой по плечу водителя, спросил:

— Как тебя звать?

— Василий Филиппович, — ответил тот ему незамед­лительно.