Шрифт:
Старый Хрофт поднялся. Если в дело вмешался Дух Познания, промедление неуместно. Нечего этим двоим здесь рассиживаться.
– Вам и впрямь лучше идти. Только незачем бить Орду по мелочам... – И старый Хрофт в нескольких словах передал смысл сказанного незримым пришельцем.
– Хозяева Орды? – Аратарн вытаращил глаза. – А где ж такие есть?
– Есть. К ним можно пробиться. И если вы найдете их, сразу кончатся все беды и тревоги Лесного Предела – да что там Лесного Предела! Быть может, все беды Северного Хьёрварда. Идите. Наступает ваше время.
– А как же ты, дедушка? – пролепетала Лидаэль. – Разве ты не с нами?...
– Хотел бы с вами, – вздохнул старый воин. – Да только...
– Да только придется тебе к нам отправляться! – раскатился под черепом громогласный голос Ракота. – Без тебя да без Золотого Меча что-то нам никак не справиться!
Ну и денек! Такое, пожалуй, приключалось со Старым Хрофтом лишь в дни Восстания Хедина, когда отчаянный маг и его не менее отчаянный ученик шли на штурм Обетованного... Не успел уйти Дух Познания, как появляется Ракот Милостивец, коего уже незнамо сколько столетий не слышал!
– Короче, я тоже на печи отлеживаться не стану. Нашлось и для меня дело, – не без гордости пояснил Старый Хрофт.
– Нашлось, нашлось, – подтвердил неслышимый для других Ракот. – Садись на Слейпнира – и вперед! Ворота открыты, мы ждем тебя! Ткань мира на границах с Неназываемым порождает каких-то странных существ; мы хотели бы, чтобы ты занялся ими. Не забудь Золотой Меч!
– Но я буду не один!
– Хоть со всем Хьёрвардом. Только не мешкай! Пожалуйста!
Сразу, разумеется, выступить не удалось. Старый Хрофт умчался куда-то вместе с Ками верхом на дивном восьминогом жеребце, до самых глубин потрясшем воображение Аратарна. Лидаэль осталась за хозяйку. Первый ее вариант того, без чего ей не обойтись в лесной чаще, не смог бы увезти и караван вьючных лошадей.
– Магия поможет! – безапелляционно заявила она поначалу; сыну Сааты пришлось долго убеждать, что, выходя на магов, не стоит предупреждать их о своем приближении, раскидывая заклятия направо и налево.
Вторая попытка оказалась ненамного удачнее. После этого Аратарн взялся за дело сам и, подавив железной рукой все попытки сопротивления, принудил несчастную Лидаэль к тому, чтобы, по ее выражению, "отправиться в чащу голой и босой!".
Ни Аратарн, ни Лидаэль не умели творить Заклятья Перемещения. Им предстояло проделать весь дальний путь на своих двоих. Хотя, быть может, в этом и имелся смысл – им еще предстояло научиться действовать слитно, как один человек. Пытливая Лидаэль, кроме того, не оставляла надежды понять, откуда в ней взялись эти странные силы и что за удивительного спутника послала ей судьба.
Они проделали несколько опытов. Первый оказался не слишком удачным и грозил привести к серьезной ссоре с гномами Ар-ан-Ашпаранга: Аратарн с Лидаэ-лью попытались аккуратно спустить камнепад с ближайшей скалы, однако чего-то не рассчитали, и утес разлетелся на куски – так, будто в него угодило настоящее Заклятье Разрыва, да еще сотканное подлинным мастером своего дела. В старательно возведенной гномами защитной стене королевства образовалась брешь.
Короче, в путь они отправились через три дня, которые для Аратарна стали серьезным испытанием. Раньше он сторонился девушек, а теперь пришлось так тесно общаться! И добро бы все оставалось в пределах сугубо деловых отношений – ан нет. Лидаэль никаких рамок и знать не хотела – парень, упрямо глядящий сквозь нее и только и знающий, что талдычить какие-то заклинания, с точки зрения девушки, являл собой несомненную ошибку природы.
Все дело в том, что Старый Хрофт как-то поддался на уговоры младшей своей внучки и вывез ее в Гален.
Разумеется, ему ничего не стоило сделать так, чтобы их представили ко двору его величества. На первом же балу Лидаэль произвела фурор, получив полдюжины предложений руки и сердца.
Аратарн же подобных тонкостей не знал, и знать не хотел. И плевать ему было на то, как к нему относится эта красотка с соломенными волосами! Нужно было делать дело, а все остальное так, побоку.
Наконец они вышли в путь. Лидаэль шла, обиженно надув губы, – похоже, спутника она интересовала только как источник силы, не больше.
На военном совете перед походом было решено поймать живьем какое-нибудь чудовище и попытаться проследить, откуда к нему приходят приказы. Обнаружив же это место, прорваться туда сквозь Врата Реальности и... дальше действовать по обстановке.
План был хорош. Правда, совершенно невыполним. Но тогда они об этом еще не знали.
Выбираться из снежного плена Горджелину и компании пришлось долго. Рыболюди жестоко страдали от холода, что дало Хиссу повод к бесконечным насмешкам (магов острова Брандей змеиный царь любил не больше Равнодушного). Некоторые из этих насмешек оказались весьма плоскими, вроде участливых вопросов "не замерзли?", иные поизобретательнее, но цели все равно не достигли – создания магии Акциума никак не отвечали. Кончилось дело тем, что Горджелин велел Хиссу умолкнуть, пока он, Снежный Маг, сам не запечатал ему пасть. Хисс понял и заткнулся.
В унылом молчании выбрались из каменного коридора. Рыболюди натаскали хвороста. Равнодушный Маг щелкнул пальцами и сотворил искру. Ярко-рыжие язычки вцепились в щедро набросанную пищу, и вскоре костер гудел уже вовсю.
Положение четверки оказалось не из приятных. Припасов не было. Походного снаряжения тоже. Никакого опыта в лесных делах рыболюди не имели. Оный опыт, правда, в избытке имелся у Горджелина с Хиссом, но и он едва ли мог помочь преодолеть десятки – коли не сотни – лиг по глухим чащобам, если при себе нет даже топора. Конечно, магия Равнодушного могла многое, но все же, все же... Выход был только один – идти, и как можно быстрее. Усталость можно отогнать заклятьем – оно, по счастью, Горджелину не изменило. Так, в молчании, странный отряд тащился то вверх, то вниз по крутым склонам оттянувшихся далеко на юг предгорий Отпорного Хребта. Пропитание добывал Хисс – и заклятьями, и голыми руками (Горджелин к принесенной змеиным царем еде не притронулся ни разу). Рыболюди таскали хворост и разбивали лагерь. И один только Горджелин, как и положено предводителю, не делал почти ничего, если, конечно, не считать того, что он вел отряд.