– Шпинелька, разумеется, – она смеется. – Я его в саду оставила с дитятей нянькаться.

Тотчас же наш монашек ринулся смотреть чудное зрелище.

А я деловито спросил:

– Это ее сиятельство вам приказала?

– Попросила.

– Не спрятать, а вообще увезти куда подальше.

– Именно.

– Кормить грудничка имеется чем? Мамку, что ли, с ним посылаете или мне Сервету для того вызвать?

– На одной из лошадей вьюк с таким хитрым рутенским молоком. Сухое, как порох, но в теплой воде растворяется. До границы вам хватит.

– Какой – скондской?

Все прочие страны нас троих без лишних слов выдадут Оттокару.

– Именно. Туда вам и подорожная выправлена. И таможенные документы с указанием суммы в золотых и серебряных марках.

Марки – это ценно. Я-то уж думал, что нас с монашком голенькими на тот свет спровадят.

– Мне нужно хоть кой-какое имущество собрать.

– Да, мейстер, и еще крепко почесать в своей умной головушке. У тебя никак фантомная боль в пятом шейном позвонке возникла?

Умная женщина, однако. И слова заковыристые медицинские знает.

– И найти лошадей.

– Нет, знаешь что? Я ведь приказала старину Черныша тебе подседлать. А Шпинелю – Дюльдюль. Они оба еще вполне под седло хороши.

– Шпинелю?

– Братец прямо-таки в бой рвется. А в стенах крепости получится разве что долгая и нудная осада.

Я понимаю куда больше, чем сказано. Как всегда – или, хотя бы, очень часто.

– Так ты остаешься, Йоханна? Одна?

– Хельмут, ван Мерген, кастеллан Вробурга, отвечает за людей и стены, Мастер Оружия – за острую сталь и взрывное огненное зелье. Нельзя мне дезертировать, понял?

– Даже если горожане вспомнят, что ты ведьма.

– Это уж точно. И ведь вспомнят без лишних дураков. Знаешь, откуда пороховая селитра берется? Дерьмо из нужников сгребают в такие большущие котлы и кипятят. Я думаю в случае осады разместить говенную мануфактуру на крепостных стенах, чтоб прямо на супостата смрадным духом несло и дымом.

Я представил картинку и рассмеялся в душе.

– Ну вот, – продолжала она, – понимаешь? Уж что написано на лбу или привязано к шее, – того по кривой не объедешь. Ладно, хоть тебя, монаха и Шпинельку подальше отправлю. Без вас Вробург устоит, без вас и падет.

Потом мы с ней отправились производить досмотр казенному имуществу.

Арман сидел в кустах сирени, баюкая подозрительно тихий сверточек. Я сперва подумал, кто-то шибко умный догадался напоить ребенка молоком с моей любимой настойкой, но Йоханна заверила меня, что Ортос всего лишь унаследовал от кого-то из истинных родителей незлобивый нрав и умение при любых обстоятельствах спать во все носовые завертки.

Лошадок, привязанных к кольям низкой ограды, оказалось целых три. Дюльдюль с немного проваленной спиной (добрую дюжину разков ходила с отвисшим до копыт брюхом) – это, понятно, для нашего красавчика. Для меня в самый раз придется молодчага Черныш с крошечным клобучком на лбу, прикрытым полуседой челкой. Скромный караковый меринок из их потомства, по всей видимости, был приспособлен для тяжестей. Седла и вьюки лежали рядом со Шпинелем, а сами четвероногие скоты усердно рылись мордами в кустах, отыскивая среди цветков сирени пятилепестковые: всем нам на счастье.

Арман привстал с места и предъявил нам запелёнутого по уши младенчика.

– Вот еще что, – проговорила Мастерица Оружия. – Смотрите оба.

Она выпростала ручонку из пелен.

В первый раз Ортос был мокрее мыши, в точности, как я сам, оттого и незаметно было. Теперь ясно было видать, что он весь в пушке – с ног до головы, как я думаю. Реденьком, но заметном.

Лишняя отметина тварей с той стороны.

– Оттого и покрестили Ортосом, «Медвежонком», – объяснила Йоханна. – Как древнего героя.

Ну, главные слова были сказаны все. Между делом я попросил нашу воинственную даму проследить за садом и грядками лекарственных трав, о которых особливо сокрушался наш монашек, оказать профессиональную заботу тем моим клинкам и прочему железу, что я оставляю преемнику (может быть, одному из тех моих невредных парней), малость приструнить Сервету, чтоб не шибко по мне выла, а затем отнял Орта у Шпинеля и навесил на монаха. Тому эта ноша явно оказалась привычней, тем более что ушлые рутенцы преподнесли в качестве приданого еще такую плотную повязку через плечо, куда полагалось укладывать грудничка при переноске. Слинг называется. Мерина, который, оказывается, не только под вьюками умеет ходить, тоже подобрали с умом. Хорошо обученного иноходца, чтобы, значит, дитя не колыхал слишком и его няньку и кормильца-поильца не бил седлом в задницу.

Перед самым отбытием, уже совсем близко к утру, я пошутил:

– Госпожа Оружейница, вот еще бы на Сейфуллу наткнуться прямо у порога крепости. Он же такое вроде обещал. Если ты пойдешь по пути и так далее. Или, может, Дюльдюль по запаху его определит?

Йоханна кивнула:

– Что бы то ни было, а как истинная ведьма говорю тебе: отыщешь ты своего любимого Туфейлиуса. Стоит только на это решиться.

И махнула вслед нам рукой.

За воротами Арман спросил: