Кара пожала плечами:

– Он знает, что вы нашли часы. Знает, что вы прекрасно соображаете. Теперь ему бессмысленно вам что-то внушать. На его месте я бы разделалась с новой жертвой до четырех.

– Убедили, – произнес Райм. – Лон, направь в парк ребят из ОЧС, да побольше.

Купер оторвал глаза от компьютера:

– Выяснил про конюшни. Хаммерстедская школа верховой езды.

Белл, Селлитто и Закс пошли к двери.

– Я пойду с ними, – сказала Кара.

– Нет, – отрезал Райм.

– Вдруг случится такое, что одна я могу заметить. Трюк или мгновенное перевоплощение посреди толпы.

– Нет, это слишком опасно. Я…

Но девушка заставила Линкольна Райма замолкнуть, посмотрев на доску со снимками Тони Калверта и Светланы Расниковой, а затем наградив его ледяным взглядом. Этим простым жестом она напомнила, что именно он пригласил ее к себе, он покончил с ее неведением, превратив в человека, способного не моргнув глазом смотреть на такие ужасы.

– Ладно, – произнес Райм и добавил, кивнув на Закс: – Только от нее ни на шаг.

Малерих отметил, что она настороже – как и подобает женщине, только что познакомившейся с мужчиной на Манхэттене. Даже если мужчина застенчив, дружелюбен и умеет укрощать взбесившуюся лошадь.

Однако мало-помалу Черил Марстон оттаивала.

Ветеринар осмотрел Денни, сказал, что с ним все в полном порядке, и Малерих со своей исполнительницей, которая, правда, об этом не подозревала, неторопливо направился в ресторан близ Риверсайд-драйв. Женщина болтала с Джоном (такое имя он выбрал себе для этого случая) о своей жизни в Нью-Йорке, о том, что лошадей любит с детства и надеется приобрести летний домик в Виргинии.

Устраивая в Центральном парке ловушку для Черил Марстон, Малерих использовал трюки Говарда Терстона, известного в 1900-е годы иллюзиониста, который работал с животными. Малерих поймал голубя, огладил птицу, пока та не впала в транс, и швырнул в морду жеребца Черил Марстон. Но Донни взвился не из-за этого – карманный ультразвуковой генератор в руке Малериха издавал писк, раздражавший слух жеребца. Выскочив из кустов “спасать” Черил, Малерих выключил генератор, и жеребец уже успокаивался, когда он схватил его под уздцы.

Тем временем любительница верховых прогулок совсем расслабилась, обнаружив, что у них с Джоном много общего.

Эту иллюзию он создал благодаря “ментализму” – приему, не имеющему никакого отношения к телепатии или чтению мыслей и представляющему собой сочетание механического и психологического методов умозаключения. Малерих делал то, что умеют лишь лучшие из “менталистов”: читал жесты, улавливал едва различимые перемены в реакциях Черил в ответ на те или иные его слова.

Так, он упомянул знакомого, который развелся, и легко догадался, что Черил тоже прошла через это. Тогда он добавил, что и сам разведен, что жена ушла от него к любовнику. Он чувствовал себя полностью опустошенным, но теперь понемногу приходит в себя.

– Я пожертвовала парусной яхтой, только чтобы от него отделаться, – мрачно сообщила она.

Ни у “Джона”, ни у Черил детей не было, зато были кошки, разведенные родители и общее увлечение теннисом. Они прямо-таки были созданы друг для друга.

Время подходит, подумал он. Впрочем, спешить было незачем. Даже если полиция и располагает наводками, то решит, что раньше четырех он никого убивать не станет. А сейчас только начало третьего.

Малерих взял ложечку и рассеянно постучал по столешнице. Черил глянула, и этой ничтожной доли секунды ему хватило, чтобы подсыпать ей в кофе безвкусного порошка, протянув другую руку к сахарнице.

Вскоре Малерих понял, что наркотик подействовал: взгляд у нее стал блуждающим, она слегка покачивалась на стуле.

– Послушайте, хотите, покажу вам кое-что интересное? – предложил он с улыбкой.

– Интересное? – переспросила она сонным голосом, заморгала и широко улыбнулась.

Он расплатился.

– Я на днях купил яхту.

– Яхту? – Она радостно засмеялась. – Обожаю яхты. Какую?

– Парусную, одиннадцать с половиной метров. У нас с женой была яхта, – грустно добавил Малерих, – но она забрала ее при разводе.

– Не может быть, Джон, вы меня разыгрываете, – сказала она, запинаясь. – У нас с мужем тоже была яхта. И она тоже отошла к нему!

Он поднялся.

– Прогуляемся к реке, оттуда ее будет видно.

– С удовольствием.

Она встала, пошатываясь, и оперлась о его руку.

Они направились в сторону Риверсайд-парка. По дороге он остановился у своего автомобиля, угнанной “мазды”, и забрал тяжелую спортивную сумку. В сумке что-то громко звякнуло.

– Спустимся здесь. – Малерих повел ее вниз, к безлюдному заросшему участку берега. Он крепко обхватил ее за спину, пропустив руку под мышку. – Яхта внизу.