Что ж, удача уже им улыбнулась – не пришлось искать, кто бы впустил их в здание. Из подъезда вышла пожилая женщина, сгибаясь под тяжестью хозяйственной сумки, из которой торчал крупный ананас. Удивленно моргая, она придержала дверь, и полицейские проскочили внутрь.

Квартира 1-И находилась на первом этаже в задней части дома. Сержант громко постучал:

– Откройте! Полиция!

Никакого ответа.

Он повернул ручку. Снова удача – дверь не была заперта. Сержант толкнул ее ногой и отступил вместе с напарником, выжидая. В конце концов он вошел и заглянул в гостиную.

То, что предстало перед ним в центре комнаты, напрочь вышибло у него из головы слово “удача”.

Вся хитрость успешного “фокуса Протея”, трюка с мгновенным перевоплощением, – радикально, хотя и простыми средствами, изменить свою внешность и манеру держаться, одновременно отвлекая внимание публики. Превратиться в старушку – радикальнее не придумаешь.

Малерих знал, что полиция ждать себя не заставит. Поэтому, быстро покончив с Тони Калвертом, он поспешно переоделся в синее платье с закрытым воротом и натянул парик. Задрал, обнажив плотные чулки, штанины эластичных джинсов. Сорвав бороду, он наложил на лицо толстый слой румян. Три десятка линий, проведенных тонким коричневатым карандашом, избороздили лицо старческими морщинами. Затем – смена обуви.

Что касается отвлечения, то он нашел хозяйственную сумку, сунул в нее газеты вместе с куском трубы и другим орудием, которое использовал для своего номера, а сверху водрузил найденный в кухне Калверта большой спелый ананас. Если он с кем-то и столкнется на выходе, то их внимание прикует ананас – как оно и произошло, когда он вежливо подержал дверь для полицейских.

Он отошел от здания метров на триста и свернул в полумрак переулка. Один рывок – и платье, державшееся на крохотных липучках, упало. Он заткнул его вместе с париком за эластичный пояс на животе. Опустил штанины, вытащил из кармана косметичку, извлек оттуда тампоны для снятия грима и тщательно протер лицо. Тампоны положил в хозяйственную сумку, вместе с ананасом, сунул все это в зеленый пакет для отходов и выбросил.

Что скажет почтеннейшая публика о втором номере?

Сам он считал, что номер удался. Малерих долгие годы практиковался в тонком искусстве отмыкания замков. Это был один из первых навыков, которым его обучил наставник. Малерих освоил весьма трудный прием, так называемую “поскребку”: быстрыми движениями “шила” взад-вперед запорные штифты убираются в стороны. Таким манером он открыл обе двери, в дом и в квартиру Калверта, за неполные тридцать секунд.

Остановившись перед спуском в подземку, Малерих купил “Нью-Йорк таймс” и начал ее листать, присматриваясь к прохожим. Судя по всему, за ним никто не следил. Он спустился к поезду. Следующий номер обещал быть трудным, к нему следовало приготовиться.

Не мог же он разочаровать свою публику.

– Райм, это ужасно, – сказала в микрофон Амелия Закс, остановившись в дверях квартиры 1-И.

Лон Селлитто еще утром приказал диспетчерам сразу же сообщать ему о любом убийстве в Нью-Йорке. Когда поступило известие об этом убийстве, они пришли к выводу, что тут поработал Фокусник. Первая зацепка – легкость, с какой убийца проник в квартиру жертвы. Вторая – разбитые, как и у студентки, наручные часы убитого.

Разница была в способе умерщвления. Пока Селлитто отдавал в вестибюле распоряжения патрульным и детективам, Закс осмотрела несчастную жертву – молодого человека по имени Тони Калверт. Он лежал распластанный на спине посередине обеденного стола в гостиной, его руки и ноги были привязаны к ножкам стола. Живот у него был разрезан до самого позвоночника.

Все это Закс описала Райму.

– М-да, – невозмутимо констатировал криминалист, – я бы сказал, он не отступает от темы, а тема – иллюзион. Разрезать человека надвое… – Пауза. – Кара говорит, это классический трюк иллюзионистов. Орудие убийства там?

– Я еще не искала.

К Селлитто подошли сержант и полицейский.

– Я поговорил с соседями, – сказал кто-то из них. – Убитый был человек приятный, спокойный, всем нравился. Гомосексуалист. В последнее время у него никого не было.

Закс произнесла в микрофон:

– Не похоже, Райм, чтобы он был знаком с убийцей.

– Но мы ведь этого и не предполагали, верно?

– Кем он работал? – спросила Закс у полицейских.

– Гримером. Мы нашли за домом его кейс с лаком для волос, косметикой, кисточками и всем прочим.

– Есть мысли, как убийца скрылся? – спросил Селлитто. – Убитый сам позвонил по 911. Патруль, должно быть, приехал минут через десять.

– Через шесть, – уточнил детектив.

– Мы подъехали бесшумно и сразу взяли под прицел все двери и окна, – сообщил сержант. – Он был еще теплый, когда мы вошли. Облазили весь этаж – убийца как в воду канул. Ни единой живой души, только старая дама, она нас и впустила. Поговорим с ней, когда вернется.

– Так она вышла? – спросил Селлитто.

– Не волнуйтесь, – успокоил детектив, – мы сунули карточки под каждую дверь. Она отзвонит.

– Не отзвонит, – возразила Закс. – Это и был убийца.

– Да ей на вид лет за семьдесят, – возразил сержант, – а в руках у нее была огромная сумка. Сверху лежал ананас…

– Посмотрите, – сказала Закс, указывая на стол для готовки, где валялись два колючих листа и рядом – проспект компании “Доул фуд” с рецептами ананасовых блюд.

Черт возьми! Он же был у них в руках, в каких-нибудь десяти сантиметрах.