– Да уж... Ну ничего себе!
– невиллов возглас был вполне понятен: к нам галопом приближались самые странные животные из всех, что мне доводилось видеть. Туловище и задние ноги лошади, орлиная голова и передние ноги, огромные крылья, сложенные на спине...

– Гиппогрифы!
– еще бы, Драко сразу узнал этих зверей - его отец владел гиппогриффьим питомником и пару раз даже брал наследника с собой на экскурсию.
– Им надо поклониться, и тогда они не причинят тебе вреда.

– Это, сталбыть, гиппогриффы, - прогудел Хагрид.
– Очень гордые и церемонию любят. Если подойти хотите, надо сперва поклониться им вот так, - великан согнулся в церемонном поклоне.
– И ждать, чтобы он в ответ поклонился. Если не захочет - тогда быстро отходить, иначе он и клюнуть может, и оцарапать.

Гиппогрифф между тем поклонился полувеликану, и тот отцепил от своего ожерелья одного суслика.

– На, мой хороший! Правда, они прелесть?

– Чудовищно прекрасны, - пробормотал Невилл, косясь на страшные когти зверептицы.

– Ну, кто желает познакомиться?

Драко сразу выскочил вперед и бесстрашно пошел к гиппогриффу. Остановился в десятке шагов, изящно поклонился и стал ждать ответа. Похоже, аристократичный поклон пришелся тварюшке по душе, поскольку тот ответил и приглашающе курлыкнул, распуская крыло. Драко приглашением воспользовался и, подсаженный Хагридом, гордо взирал на одноклассников с гиппогриффьей шеи. Птицезверь заклокотал и взмыл в воздух, заложив крутой вираж. Ученики заулюлюкали и захлопали, а Драко вдруг стукнул своего скакуна пятками и направил его к Черному озеру. Облетев его почти по периметру, гиппогрифф пошел на посадку.

– Ух, здорово!
– глаза Драко сияли.
– Гарри, Нев, ребята! Это так круто!

– И ничего ты не страшный!
– заявила Паркинсон и полезла к гиппогриффу.
– Ты просто курица-переросток! Огромная, тупая курица!

Никто не успел ее остановить, и слизеринка приблизилась к зверю на опасно близкое расстояние, продолжая его оскорблять.

– Назад!
– заорал Хагрид, но было поздно: гиппогрифф взвился на дыбы.

– Акцио Панси!
– выкрикнула я и заклинание, к моему удивлению, подействовало: противная девчонка разлеглась на мне, как на перине.

– Он меня убил!
– завыла она.

– Кто - он?
– я раздраженно спихнула ее с себя.
– Он к тебе и пером не притронулся, дура!

Бледный как полотно Хагрид рвал и метал.

– Сто баллов со Слизерина! Я сообщу вашему декану! Я же говорил: нельзя так с ним, он уважение любит!

Поуспокоившись, он вытер пот со лба и уже спокойнее произнес:

– Гарри, ты просто умничка! А ты, как тебя там... да у тебя теперь Долг Жизни перед Гарри! Если бы не она, от тебя только мокрое место осталось бы!

– А баллы Хаффлпаффу?
– поинтересовался Драко. Хагрид усмехнулся:

– Ну, и сто баллов Хаффлпаффу за спасение одноклассницы.

– Да!
– возликовали мои сокурсники, даже слизеринцы. Похоже, я популярна... Где же Локхарт, некому даже локти кусать от зависти - разве что Паркинсон.

Глава 4

Естественно, ушедшие в глубокий минус изумруды и резко увеличившееся количество топазов не могли остаться незамеченными, и к вечеру вся школа, включая преподавателей, знала о случившемся. В сторону Паркинсон никто не смотрел, да и сама она старалась поменьше высовываться. Папа здорово накрутил ей хвост, и назначил до конца месяца отработки с Филчем - может, меньше времени на глупости останется.

Хагрид здорово переживал и обещал на следующий урок принести флобберчервей. Вот уж не знаю, что лучше: иметь дело с опасными тварями или рисковать помереть от скуки?

Не оправдали надежд и уроки по прорицаниям. Мало того, что в закрытом помещении удушающе пахло благовониями, так еще и преподавательница попалась более чем странная. Сибил Трелони, та самая, что сделала пророчество про меня и Волдеморта, была закутана в десяток шалей, носила огромные стрекозиные очки и никогда не расчесывалась - сивые волосы стояли торчком, как наэлектризованные. По паре дюжин браслетов звякало на ее руках, гремели увесистые бусы - пожалуй, я больше никогда не скажу, что у Луны нет вкуса. А еще, как оказалось, Трелони обожает предрекать скорую смерть ученикам. Что бы те ни увидели в чаинках на дне чашки или в тумане внутри хрустального шара, толкование было одно: "О, мой милый/милая, мне неловко об этом говорить, но тебя подстерегает смертельная опасность!"

На первом же уроке она напророчила скорую смерть мне, Невиллу и, до кучи, Финч-Флетчли, а потом с завидным постоянством повторяла свои предсказания. Получить у нее баллы оказалось до противного легко - надо было только замогильным голосом заявить: "О, горе мне! Я не доживу до апреля! Меня отравят (сбросят с астрономической башни/отдадут на съедение Гигантскому кальмару/трансфигурируют в чернильницу)!". Обрадованная Трелони тут же начисляла десять баллов и радовалась незамутненному и прозорливому внутреннему оку студента.

А вот ЗОТИ с Ремусом - это было здорово! На первое же занятие он приволок боггарта - я читала о них в учебнике по ЗОТС

Все с опаской приблизились к гардеробу, в котором что-то грохотало и стучало.

– Сегодня мы с вами познакомимся с боггартом, - начал Люпин.
– Кто скажет, что собой представляет боггарт?

Гермиона подняла руку и зачастила:

– Это привидение, принимающее вид того, чего человек боится больше всего, профессор!

– Пять баллов Рейвенкло. Совершенно верно, Гермиона. Для того чтобы обезвредить боггарта, достаточно представить на его месте что-нибудь смешное, взмахнуть палочкой - вот так!
– и сказать: "Ридиккулус!"