— Какъ я рада, — сказала она: — что вы опять у насъ!

Онъ слегка улыбнулся и спросилъ:

— Можно мн теперь вамъ все разсказать?

— Сядьте подл меня; отвчала она ласково. — Я готова слушать. Воображаю, что вы перенесли во все это время.

— Да, я не мало перенесъ, — замтилъ онъ грустно.

— Теперь вашему горю конецъ, — сказала мистриссъ Эдмонстонъ. — Я мужа такъ мало видла, что не уепла отъ него хорошенько узнать, какъ это вы съ нимъ объяснились. Онъ сказалъ только, что вполн удовлетворенъ окончаніемъ дла, но мн бы хотлось лично отъ васъ слышать подробности вашего свиданія съ нимъ. — Гэй въ точности передалъ ей все случившееся утромъ.

— Не знаю, право, какъ мн выразить свою благодарность мистеру Эдмонстонъ, — заключилъ онъ:- мн цлой жизни мало для того, чтобы искупить свою дерзость въ отношеніи его, а онъ простилъ меня такъ скоро.

— Послушали бы вы, что сказалъ объ этомъ Чарльзъ, — возразила съ улыбкой мистриссъ Эдмонстонъ. — Онъ сказалъ, что вспышка вашего гнва можетъ быть вполн оправдана оскорбленіемъ, нанесеннымъ вамъ незаслуженными подозрніями.

— Слава Богу, что я поборолъ въ себ духъ злобы, — продолжалъ Гэй: — иначе, увряю васъ, я погибъ бы непремнно. Теперь, я имю право открыть свою тайну Филиппу, и я ему немедленно напишу. Вы представить себ не можете, что за блаженство получить обратно потерянное счастіе, постарому сидть тутъ съ вами — голосъ его дрогнулъ и слезы навернулись на глазахъ, — видть ее опять, имть право любоваться ею, чувствовать себя въ своей семь. Боже мой! Да я на всхъ васъ не могу наглядться досыта, такъ трудно врится мн, что это не соить!

И Гэй засмялся.

— Вы себя оба держали очень хорошо, сегодня вечеромъ, — съ улыбкой замтила мистриссъ Эдмонстонъ. Эмми провела эту зиму безукоризненно и была все время покойна.

— Ну, а теперь, — тревожно спросилъ Гэй:- не находите ли вы, что мое присутствіе ей непріятно?

— Милый Гэй, завтра утромъ вы переговорите лично съ Эмми, — весело отвчала мать: — мое мнніе на счетъ вашего брака вамъ извстно. Улаживайте вопросъ, какъ умете, а теперь пора спать. Вы слышите звонокъ, вс наши расходятся. Покойной ночи вамъ желаю!

— Прощайте! проговорилъ Гэй, держа ее за руку: — какъ мн пріятно слышать вашъ голосъ. Мн ужъ такъ давно никто не желалъ покойной ночи. Прощайте, maman!

Гэй побжалъ внизъ, помогать переносить Чарльза съ его постелью, а мать, взволнованная до глубины души, завернула въ комнату Эмми, чтобы посмотрть, какъ та укладывается спать.

Эмми потушила у себя свчку и лежала уже въ своей бленькой постели, вся облитая мягкими лучами мсяца. Услыхавъ, что дверь отворилась, она вскочила.

— Мама! это вы? сказала она. — Спасибо, что зашли.

— Я на минуту, Эмми, — отвчала мать. — Папа ужъ идетъ на верхъ, но я не могла выдержать, чтобы не зайдти къ теб и не передать, что у меня сейчасъ Гэй сидлъ. Онъ совершенно оправданъ и папа очень имъ доволенъ. Спи же, милое дитя, будь покойна, не думай ни о чемъ, иначе завтра ты занеможешь и не будешь въ состояніи переговорить сама съ Гэемъ.

Мать подошла къ постели и сла подл Эмми. Та нжно обвила ее шею руками и принала головой къ ея плечу.

— Значитъ, онъ теперь счастливъ? прошеитала она. — Какъ бы я желала узнать все подробно!

— Завтра, душа моя, онъ самъ теб вс разскажетъ. А теперь, прощай, Богъ съ тобой. Ложись!

Эмми послушно опустила голову на подушки.

— Merci, душка, мама, что вы пришли, — сказала она съ нжностью. Я такъ теперь счастлива, такъ рада, прощайте!…

Она закрыла глаза, но мать посидла еще нсколько минутъ, любуясь на хорошенькую, кудрявую головку дочери, тонувшую въ мягкой подушк. Слабые лучи мсяца придавали всей картин какой-то серебристый оттнокъ. Когда мистриссъ Эдмонстонъ осторожно встала и заперла за собою двери, ангелъ сна оснилъ уже своими крыльями ложе спящей молодой двушки и навялъ на нее цлый рой отрадныхъ сновидній. Кроткая улыбка мелькала на ея губахъ, а ровное дыханіе напоминало мирный сонъ младенца.

Эмми проснулась съ отраднымъ сознаніемъ, что все благополучно. Мать пришла за нею и, пока она одвалась, передала ей все, что было нужно. Прежде чмъ спуститься внизъ, об он зашли къ Чарльзу, который теперь вставалъ съ постели не ране какъ посл перваго завтрака. Братъ крпко обнялъ Эмми, пристально посмотрлъ ей въ глаза, но, замтивъ, что та вспыхнула, не произнесъ ни слова и выпустилъ ее.

За завтракомъ разговоръ шелъ урывками. Даже Шарлотта и та что-то присмирла; мистеръ Эдмонстонъ попробовалъ было пустить въ ходъ свои шуточки, но неудачно: почти никто не смялся, слушая ихъ. Гэй то и дло бгалъ взадъ и впередъ по лстниц справляться, что длаетъ Чарльзъ, такъ что вс прочіе поневол вертлись на одной тэм — на вопрос, почему вчера онъ и мистеръ Эдмонстонъ опоздали.

— Это его вина, — смясь замтилъ мистеръ Эдмонстонъ, кивая головой на Гэя. — Филиппъ бывало всегда напомнитъ мн, когда нужно хать, а Гэй дотого боялся, чтобы я не замтилъ его нетерпнія, что онъ какъ будто нарочно пропустилъ часъ отхода позда, мы поневол и остались.

— То-то, я думаю, вамъ хотлось играть «Кузнеца-музыканта», — лукаво замтила Шарлотта.

— Признаюсь, я ужъ его раза два мысленно проплъ, — отвчалъ Гэй.

Завтракъ кончился. Вс встали изъ-за стола. Гэй подошелъ довольно робко къ Эмми и произнесъ въ полголоса: