При этихъ словахъ, Чарльзъ соединилъ руки Гэя и Эмми, откинулъ голову назадъ, закрыль глаза и сдлалъ все это такъ граціозно, что Шарлотта не вытерпла и начала аплодировать, а Эмми засмявшись поспшно ушла изъ комнаты.

— Ну, а еслибы ты испустилъ въ эту минуту духъ? — заговорила Шарлотта. — Кому бы ты этимъ пользу принесъ?

— Да я бы совсмъ не умеръ, а только полежалъ бы безъ чувствъ, а потомъ бы очнулся, чтобы насладиться послдствіями своего искусства. Я даже замышлялъ, не принять ли мн для этого лишнюю дозу опіума, но боялся, что докторъ Майэрнъ догадается въ чемъ дло и приметъ свои мры. Мн, впрочемъ, можно было-бы даже простить всю эту сцену, другаго исхода не предвидлось: Эмми нужно же было помочь. Гэй, если бы ты зналъ, чмъ была сестра Эмми для меня въ продолженіе всей зимы! Ты право долженъ удивляться моему великодушію, что я не считаю тебя своимъ личнымъ врагомъ.

— Въ настоящее время я ничему не могу удивляться, — возразилъ Гэй шутливо. — А я у тебя вотъ что спрошу, Чарли, отчего ты сдлался такъ худъ и легокъ какъ перо? Вдь я, право, и не воображалъ, чтобы это была таки опасная болзнь.

— Болзнь была очень, очень опасная! — проговорилъ торжественно Чарльзъ, насмшливо улыбаясь въ тоже время.

— Особенно трудны были первыя шесть недль, пока созрвалъ нарывъ, — замтила мистриссъ Эдмонстонъ:- это были шесть недль настоящаго страданія.

— Воображаю, какъ Филиппъ горевалъ, воскликнулъ Гэй.

— Филиппъ? Это почему? — спросилъ Чарльзъ.

— Да вдь онъ былъ всему причиною. Мистеръ Эдмонстонъ, по крайней мр, такъ мн передавалъ. — Онъ разсказывалъ, что Филиппъ уронилъ тебя съ лстницы.

— О милый папа! — вскричалъ смясь больной. — Кажется, что теперь на Филиппа будутъ взваливать все, что ни случится въ продолженіе этого года.

— А какъ же это произошло? спросилъ Гэй.

— Да вотъ какъ, — отвчалъ Чарльзъ. — Мы сильно спорили, говоря о теб, я очень утомился и принужденъ былъ допустить Филиппа, тащить меня подъ руку, вверхъ по лстниц. Онъ воспользовался минутой, когда мы были одни, и вздумалъ дать мн какой-то дерзкій совтъ. Я совсмъ забылъ о своемъ безпомощномъ состояніи, вырвался изъ его рукъ и конечно полетлъ бы внизъ головой, если бы онъ не поймалъ меня, не взвалилъ себ на руки и не огнесъ въ спальню, какъ лисица цыпленка. Въ строгомъ нравственномъ смысл Филиппъ виноватъ въ моемъ паденіи, но, судя по видимымъ обстоятельствамъ, онъ меня положительно спасъ.

— Однако, — замтила мать:- ты не можешь отвергнуть того, что паденіе было причиной твоей болзни.

— Не совсемъ, мама, нарывъ готовился давно, а потрясеніе ускорило только его дйствіе. Вотъ вамъ строгій медицинскій мой выводъ. Однако, кажется, завтракъ поданъ, и вы вс разбредетесь посл него. Со мной никто не посидитъ, а мн бы такъ хотлось еще потолковать объ исторіи кораблекрушеніи. До меня дошли слухи, будто героемъ въ этомъ дл оказался какой-то Бэнъ, а совсмъ не сэръ Гэй Морвиль.

Вс засмялись и пошли въ столовую. Посл завтрака Лора собиралась идти въ Истъ-Гиль, а Эмми съ Гэемъ и Шарлоттой согласились ее сопровождать, только съ тмъ, чтобы зайдти въ церковь и потомъ повидаться съ Мори-Россъ. Проходя деревней, Гэй не ршался вести Эмми подъ руку, но вступивъ на паперть церкви, онъ вдругъ остановился, посмотрлъ на нее, протянулъ ей руку и, крпко пожавъ ее, хотлъ какъ будто показать, что онъ считалъ себя обрученнымъ женихомъ Эмми, съ той минуты какъ они вмст пришли къ алтарю Господню.

Посл службы, вс четверо зашли въ домъ къ мистеру Россъ. Мэри вызвалась ихъ проводить до дома, и дорогой, Эмми сообщила своей подруг тайну своего сердца. Мэри поразило одно, что главной заботой молодой невсты было умть выработать свою волю и характеръ для того, чтобы переносить съ кротостью вс земныя испытанія; о своемъ счасть и любви она говорила какъ о второстепенной вещи.

— Въ первый разъ въ жизни вижу я такое странное проявленіе любви, подумала Мэри:- ей ли еще заботиться о чемъ-нибудь, когда судьба посылаетъ ей такое счастье, которому можетъ позавидовать каждая изъ насъ.

Дойдя до саду въ Гольуэл, миссъ Россъ молча простилась со всми. Гэю она пожала руку такъ выразительно, что тотъ покраснлъ и улыбнулся. Шарлотта не съумла выдержать роли, она отстала немного отъ старшихъ сестеръ и шепотомъ спросила у Мэри. — Что, Мэри, рады вы? Какова наша милая Эмми? Вы никому не разказывайте, вдь это большой секретъ, а Гэй-то оправдался, и какой онъ благоразумный, вы не поврите!

— Я очень, очень рада! отвчала Мэри.

— А ужъ я то, не знаю что и длать отъ восторга, — продолжала Шарлотта. — Чарли также въ восхищеніи. Вы подумайте только, Гэй будетъ нашимъ братомъ, разв это не счастіе? Завтра ужъ онъ хочетъ посылать за Буяномъ.

Мэри захототала, слушая ея несвязную рчь, но возвращаясь домой, она невольно ломала себ голову, отчего одна Лора грустна. Или ей съ сестрой жалко разставаться, думала она, или она на Гэя не надется — одно изъ двухъ.

Въ этотъ день, вечеромъ, было очень весело въ Гольуэл. Чарльзъ потребовалъ отъ Гэя полнйшаго отчета въ исторіи его подвига и, въ награду за утомительное описаніе каждой бездлицы, осыпалъ похвалами его храбрыхъ рэдклифскихъ рыбаковъ.

Для Гэя съ Эмми насталъ цлый рядъ ясныхъ счастливыхъ дней. Они проводили вдвоемъ почти все время, занимались музыкой, чтеніемъ, цвтами и совершали длинныя прогулки по живописнымъ окрестностямъ Гольуэля. Гэй былъ настоящимъ рыцаремъ своей невсты. Не надодая ей нжностями, не оскорбляя никого излишней фамильярностью, онъ исключительно занимался ею, и его почтительныя ласки, постоянное вниманіе и деликатность все сильне и сильне привязывали молодую двушку къ нему. Наедин съ нею, онъ былъ иногда молчаливъ и задумчивъ, но въ обществ не было человка оживленне его. Въ семь, онъ держалъ себя совершенно какъ свой и каждому лицу ея оказывалъ нжную любовь и заботливость.

Мистеръ Эдмонстонъ отъ души любовался юной парочкой и отпускалъ иногда на счетъ ихъ довольно плоскія шутки, къ которымъ Гэй и Эмми впрочемъ скоро привыкли и не конфузились, слушая ихъ. Жена его была въ восторг, что Гэй съ перваго дня пріучилъ себя называть ее мама; Чарльзъ радовался за Гэя и Эмми одинаково; онъ торжествовалъ побдой надъ Филиппомъ и съ каждымъ днемъ чувствовалъ себя лучше. Шарлотта съ любопытствомъ наблюдала, какъ это бываютъ невстой, и постарому возилась съ Буяномъ, который такъ привыкъ къ Гольуэлю, точно и не узжалъ никогда оттуда.