– Угу, отдохнула, – кивнула я. – Необходимость целую неделю маяться от безделья довела меня до бешенства. Когда меня выпустили, в башню впору было запирать Дайона вместе со всеми его советниками и исполнителями. Чтобы спрятать их от моего праведного гнева. Жизнь я им тогда устроила ну очень весёлую.

Раймонд заметно погрустнел.

– Как ты вообще попала в агенты? – спросил он, слегка меняя тему.

Я усмехнулась. Ну что ж, мне обещали массу вопросов.

– Смута. Я прошла её всю, большей частью в подполье. А потом просто продолжила делать то, что умела.

– Ты не просто лечила раненых, – кивнул он.

– Нет. Лечение было скорее занятием второстепенным, так сказать, побочным.

– А татуировка? – Раймонд провёл указательным пальцем по моему плечу. – Она что-то означает? Лук с натянутой тетивой – это один из символов мести, ведь так?

– Верно.

– Это тоже со времён Смуты? Отличительный знак какого-то отряда?

– Почти. Скорее сразу после Смуты. Один очень маленький отряд, нас было всего пять человек.

Он взглянул на меня с новым интересом.

– Дай угадаю. Ночные мстители?

– Ох! – Я всплеснула руками. – Неужели наша слава дошла аж до самого Эвендейла?

– Что тебя удивляет? Вы нагнали страху чуть ли не на всё королевство.

– Мы вовсе не были такими страшными, – поморщилась я. – Люди любят рассказывать страшные истории и пугать ими себя. И кстати, то же самое с названием, которое они нам дали. Мы вовсе не действовали только по ночам. Выбирали то время суток, которое было наиболее удобным в каждом конкретном случае.

– И шли убивать.

– Казнить, – жёстко поправила я. – Это был карательный отряд. И мы вовсе не трогали каждого, кто волей случая оказался на неправильной стороне во время Смуты, хотя некоторые представляли наши действия именно так. Мы преследовали предателей и палачей, на совести которых были десятки и сотни невинных жертв. Я была лично знакома с жертвами почти каждого из них. Слишком много людей успела узнать за полтора года борьбы. Слишком много всего увидеть. Легко говорить: «Эти люди заслуживают кары» – и ждать, пока кара настигнет их сама собой. Но для того, чтобы это «само собой» произошло, кто-то должен взять в руки клинок. Угрызения совести меня не мучают.

– Я и не говорю, что они должны тебя мучить, – серьёзно заметил Раймонд. – Я тоже успел очень много всего увидеть, пока возглавлял сопротивление в Эвендейле. Вы прятали лицо под маской для устрашения? Или чтобы избежать гнева властей?

– Скорее наоборот, – улыбнулась я. – Чтобы защитить власти. Видишь ли, такие отряды не формируются просто так, сами по себе. По окончании Смуты многие преступники были казнены. Но были и особенно изворотливые, вину которых невозможно было доказать или которых нельзя было казнить из-за занимаемого ими положения. А наибольшее число жертв часто бывало именно на совести последних. Герцог точно знал, что они виновны, но официально приговорить их не мог. Вот поэтому и появились мы.

– То есть вы действовали не по собственной инициативе, а выполняли волю герцога? – прищурился Раймонд.

– Конечно. Но для того, чтобы это не было излишне явно, мы работали в масках. Поскольку в противном случае люди бы вскоре узнали, что отряд состоит из приближённых к герцогу людей. А после этого сложить два и два сумел бы и ребёнок.

– Забавно, а я ведь тогда пытался вас поймать, – усмехнулся Раймонд.

Я тихонько рассмеялась:

– Знаю.

– Вы действовали на моей территории, – напомнил он в своё оправдание. – Вы же не рассчитывали, что я закрою на это глаза?

– Нет, не рассчитывали, – качнула головой я, всё ещё смеясь. – Вообще-то мы старались на чужую территорию не забираться. Некоторым преступникам удалось от нас уйти, именно покинув пределы герцогства. Мы изменили этому правилу только в двух случаях. На счету тех двоих ублюдков было столько жертв, что их нельзя было упустить, пусть даже они проникли в Эвендейл. Но мы были очень осторожны. И сумели обвести твоих людей вокруг пальца.

– Значит, я поступаю вдвойне правильно, пытаясь тебя перевербовать, – заключил Раймонд.

– Люблю практичных мужчин, – хмыкнула я.

– Практичный у нас виконт. А я просто точно знаю, что мне нужно.

– И что же тебе нужно? – лукаво осведомилась я, кладя руки ему на грудь.

И в этот момент в комнату постучали. Причём постучали очень громко; казалось, кто-то молотит по двери кулаком.

Я, нахмурившись, уставилась на Раймонда.

– Твои охранники вообще знают, что такое дисциплина? – возмутилась я вполголоса. – Кого они сюда пропустили в такой час, да ещё и без доклада?!