Шрифт:
Проведенный в марте фестиваль бардовской песни имел негативные последствия для устроителей и участников. В новосибирском Академгородке был закрыт клуб «Под интегралом». Основная причина карательной акции — проведение Всесоюзного бардовского фестиваля, где прозвучало не только скрытое недовольство, но и публичное обвинение «социалистического рая» Александром Галичем.
А.Галич: «Я писал свои песни не из злопыхательства, не из желания выдать белое за черное, не из стремления угодить кому-то на Западе. Я говорил о том, что болит у всех и у каждого, здесь, в нашей стране, говорил открыто и резко».
В мае его вызвали на секретариат Союза писателей и сделали первое серьезное предупреждение: мол, внимательнее отнеситесь к своему репертуару. Мог ли он предполагать, что именно этот год во многом будет определять дальнейший ход и даже срок его жизни?
В ночь с 20 на 21 августа небо над Прагой разорвал вой тяжелых транспортных самолетов. Через час советские десантники уже строились на пражском аэродроме, а командный пункт, развернутый там же, координировал движение полумиллионной группировки войск пяти стран Варшавского договора: СССР, ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии. На рассвете танковые колонны появились на окраинах чешской столицы. Кончилась «оттепель», кончились знаменитые «шестидесятые», началась операция «Дунай», призванная предотвратить выход ЧССР из политической и военной орбиты Советского Союза.
Для советских людей эти события были преподнесены следующим сообщением: «ТАСС уполномочен заявить, что партийные и государственные деятели ЧССР обратились к Советскому Союзу и другим социалистическим государствам с просьбой об оказании чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженными силами. Это вызвано угрозой социалистическому строю со стороны контрреволюционных сил, вступивших в сговор с внешними силами. Советские воинские подразделения вступили на территорию Чехословакии».
Закрытость советского общества обеспечила партийной пропаганде легкость внушения большинству населения о возможной угрозе реставрации капитализма в ЧССР. Поэтому присутствие советских танков на улицах Праги основной массой людей была «единодушно одобрена с чувством глубокого удовлетворения». Лишь очень небольшой круг интеллигенции понимал значение Пражской весны и видел какую-то надежду для себя. Для них это стало пониманием того, что никакого «социализма с человеческим лицом» быть не может. Ввод советских войск в Чехословакию вызвал негативный резонанс в мире ко всему советскому, началось мощное диссидентское движение...
А что Высоцкий? Он не принимал участия в правозащитном движении, не подписывал коллективных писем, да и вряд ли был тогда ему доступен масштаб событий, ведь в прессе если и говорилось о происходящем, то лишь об «отдельных проявлениях» и «кучке отщепенцев».
Позже он оценит свою позицию:
Но свысока глазея на невежд,
От них я отличался очень мало —
Занозы не оставил Будапешт,
А Прага сердце мне не разорвала.
(«Будапешт» — события в ноябре 1956 года, когда танки маршала Конева подавили восстание в Венгрии.)
Очевидно, участие в правозащитном движении позволило А.Галичу по-другому взглянуть на эти события. Обличая безразличие абсолютного большинства советских людей к преступной интервенции в Чехословакию, он написал «Балладу о чистых руках»:
А танки идут по вацлавской брусчатке,
И наш бронепоезд стоит у Градчан!
..............................................
...А я умываю руки!
А он умывает руки,
Спасая свой жалкий Рим!
И нечего притворяться —
Мы ведаем, что творим!
...К концу года «критика» неугодного творчества вступила в новую стадию. В журнале «Советская музыка» заместитель министра культуры В.Кухарский, отрицая новую волну молодых симфонистов (Э.Денисова, А.Шнитке, С.Губайдулину), «лягнул» и Высоцкого, назвав его песни «мутной дребеденью».
В той же «Советской России» от 15 ноября 1968 года композитор В.Соловьев-Седой пишет о том, что признает Высоцкого как артиста, но его песни «унылы и скучны». Вот так — унылы и скучны!
В.Соловьев-Седой: «К сожалению, сегодня приходится говорить о Высоцком как об авторе грязных и пошлых песенок, воспевающих уголовщину и аполитичность. Советский народ посвящает свой труд и помыслы высокой цели — строительству коммунистического общества. Миллионы людей отдали жизнь, отстаивая в боях наши светлые идеалы. Но что Высоцкому и другим бардам до этих идеалов. Они лопочут о другом...
И, право же, не было бы ничего страшного в том, что кто-то сочиняет незамысловатые вирши и не то поет, не то декламирует их, если бы многие наши ребята не считали это рифмоплетство эталоном поэтического новаторства, хриплый простуженный голос — вершиной вокального искусства, а монотонное треньканье на двух гитарных струнах — образцом современного стиля. Что же касается поклонников Высоцкого, то мне показалось, что, судя по всему, они плохо представляют себе, о чем идет речь».
А в декабре на IV съезде Союза композиторов СССР в докладе «О массовом музыкальном воспитании» Д.Кабалевский с гневом говорил: «Есть вообще явления в нашей музыкально-творческой жизни, в музыкальном быту, в которых нам следовало бы серьезно разобраться. Взять хотя бы какую-то странную, окутанную туманом таинственности проблему так называемых "бардов" и "менестрелей"».