Шрифт:
Ситуация осложнялась скандальным конфликтом и внутри театра — между главным режиссером и директором. Н.Дупак, будучи партийно лояльным, требовал выполнения указаний Управления культуры о запрете репетиций «Живого», а Любимов этот запрет игнорировал. Еще долгое время, работая вместе, Любимов и Дупак будут оставаться непримиримыми врагами... 25 апреля состоялось бюро Пролетарского райкома КПСС, которое продолжалось пять часов без перерыва. На повестке один вопрос: «О состоянии дел в партийной организации Театра на Таганке». Результат — строгий выговор с предупреждением Любимову, просто выговор — Дупаку, указано на недостаточную принципиальность секретарю парторганизации театра — Глаголину. Исходя из принципа — незаменимых людей нет, партийные руководители искусством ставят перед коллективом задачу: как сохранить театр без Любимова. Они не понимают, что театр это не завод, где сменился директор или главный инженер, а рабочий у станка продолжает перевыполнять дневное задание. Этот уникальный театр был создан талантом и волей его главного режиссера, его эстетикой и художественными принципами. Не будет Любимова — не будет и театра...
Устно и письменно вступились за жизнь «Таганки» Петр Капица, Владимир Тендряков, Белла Ахмадулина, Альфред Шнитке и многие другие лучшие умы и таланты Москвы. На защиту Любимова и своего театра встали актеры.
Вспоминает В.Смехов: «...В 1968 году несемся втроем на почту близ театра — послать телеграмму Брежневу, Подгорному и Косыгину на тему «спасите наши души»... Телеграфистка строго требует фамилий.
— Девушка, здесь ясно сказано: «Коллектив театра».
— В правительственных нужны подписи! Не для текста. Для... почты.
— Ясно. Ну, пишите...
И называем свои имена. Осеклись на Володином: «Вы сума сошли! Если меня увидят — только хуже будет!» — уверенно заявляет Высоцкий. Мы дружно киваем, ибо сомнений тут быть не может: будет хуже».
Сохранилась стенограмма выступления Высоцкого перед труппой театра 26 апреля 1968 года на собрании, в присутствии инструктора Кировского райкома партии А.Сакеева, куратора «Таганки». Вот некоторые фрагменты этого выступления: «...За четыре года при очень большой нагрузке и при попустительстве главного режиссера Ю.П.Любимова был создан прекрасный, крепкий, долгоиграющий репертуар и не менее крепкий коллектив. Некоторые за последнее время происшедшие события доказали, что коллектив сплочен, полностью поддерживает и репертуарную политику театра, и все творческие замыслы Любимова. Могу уверенно сказать, что это коллектив единомышленников.
...У некоторых непосвященных или неверно информированных людей есть мнение, что на наши спектакли ходит фрондирующая молодежь. Это неверно. Имея возможность во многих спектаклях открыто общаться с залом, могу смело сказать, что вижу людей пожилых и даже пенсионного возраста, среди них бывают и старые большевики, и деятели партии и правительства, и высокие гости; и Ульбрихта, и Микояна, и Гэса Холла никак не назовешь фрондирующей молодежью.
...в 50-летний юбилей Великой Октябрьской революции в партийной школе, где учатся представители коммунистических стран, игрались фрагменты из спектакля "10 дней, которые потрясли мир", поставленного театром. Я нарочно говорю театром, а не Ю.П.Любимовым, потому что это одно и то же и потому что Театр на Таганке ассоциируется, прежде всего, с именем Любимова, а не, скажем, зам. директора Улановского. Мы говорим "Таганка" — подразумеваем Любимов. Мы говорим Любимов — подразумеваем "Таганка"».
(И действительно, социологические исследования, проведенные в театре, показали, что театр посещает самая разная аудитория: по возрасту — от 25 до 55 лет, по составу — рабочие и интеллигенция, причем, в основном, — техническая, а не гуманитарная.)
Когда все инстанции были пройдены, и нависла реальная угроза закрытия театра, Ю.Любимов вместе с членами худсовета Л.Делюсиным и А.Бовиным пишут письмо Л.Брежневу от имени Ю.Любимова.
«Уважаемый Леонид Ильич!
Понимаю, насколько вы заняты. И все же позволю себе обратиться к вам по вопросу, который хотя и может на первый взгляд показаться мелким, незначительным, но на самом деле является вопросом принципиальным. Речь идет о Театре на Таганке.
Театр на Таганке — политическийтеатр. Таким он был задуман. Таким он и стал. И я, как художественный руководитель театра, и весь актерский коллектив видим главную свою задачу в том, чтобы средствами искусства активно, целенаправленно утверждать в жизни, в сознании людей светлые идеалы коммунизма. Отстаивать политическую линию нашей партии, беспощадно бороться против всего, что мешает развитию советского общества. Партийность искусства для нашего театра — не фраза, не лозунг, а та правда жизни, без которой мы, артисты Театра на Таганке, не мыслим искусства, ни себя в искусстве.
Репертуар театра максимально приближен к требованиям современности. В таких, наиболее дорогих для нас спектаклях, как «Десять дней, которые потрясли мир», «Павшие и живые», «Послушайте!», «Добрый человек из Сезуана», «Жизнь Галилея», «Пугачев», театр отстаивает революционные традиции, бичует мещанство и обывательщину, воюет против косной и душевной пустоты, за активное политически сознательное отношение к жизни.
Все эти спектакли, прежде чем они встретились с массовым зрителем, обсуждались и принимались партийными и государственными органами, ведающими вопросами культуры. Театр внимательно прислушивался к их замечаниям и предложениям. Советская печать, оценивая наши спектакли, отмечала их революционный, патриотический характер. Однако в последнее время театр стал подвергаться критике, выдержанной в грубой форме, не имеющей ничего общего с общепринятыми в нашей партии нормами. Театр осуждают не за отдельные ошибки, а за все его направление.
...Практически меня лишают возможности нормально работать.
Я не хочу рассказывать о тех недостойных методах, которыми не брезгуют наши «критики». Оставим это на совести у «критиков». Скажу о главном — о политических позициях, с которыми обрушиваются на наш театр. Мы гордимся тем, что в ряде спектаклей подняли такую острую партийную тему, как борьба с вредными последствиями «культа личности». А нам говорят, что это не актуально, что XX съезд партии — далекое прошлое, что все проблемы здесь давно решены. Мы воюем с чинушами и бюрократами, отстаиваем большевистскую принципиальность, мы думаем на сцене и хотим, чтобы думал весь зрительный зал. А нам говорят, что это — «сползание» с партийных позиций. Складывается впечатление, что Театр на Таганке «критикуют» с позиций, которые трудно увязать с Программой КПСС, с решениями XXIII съезда партии.