Прошло немало времени, прежде чем трактор перевалил через сопку и выбрался на равнину. Горбатая сопка, взлохмаченная лесом, начала медленно отплывать назад. В отличие от сопки, равнина была слегка приснежена, сани по снежку пошли прытче.

За шумом мотора Любушка не слышала стука дверцы в кабине трактора, поэтому удивилась, увидев вспрыгнувшего на сани Славу.

— Не замерзла? — спросил он Любушку. — Иди в кабину, если замерзла.

— Нормально, — улыбнулась ему Любушка.

— Я посплю, — сказал Слава. Он приподнял кукуль доктора, стряхнул с него хвою и сучья. — Пока по ровному едем, надо поспать.

Корреспондент выглянул Из кукуля, спросил Славу:

— К завтрашнему утру доедем?

— Дай бог к вечеру добраться, — весело ответил Слава.

— А кто эта женщина, что в кабине? — поинтересовался корреспондент.

— Как — кто? Володькина жена.

— Жена? — не поверил корреспондент. — Что ж это он о нею так грубо обращается?

— Мстит за вчерашнее, — ответил Слава. И подмигнул Любушке: — Все из-за тебя.

— Из-за меня? — изумилась Любушка.

— Приревновала к тебе Володьку.

— Да я его совсем не знаю, — вконец растерялась Любушка.

— Мало ли что! Она боялась, вдруг он по дороге в тебя влюбится. Не пускала его вчера ехать.

— Она не пускала, а он ее избил? Так, что ли? — спросил корреспондент.

Слава не ответил, только пожал плечами.

— Он что, из заключения вернулся?

— С чего вы взяли?

— У него на физиономии написано, — сердито сказал корреспондент.

— Да нет, Володька ничего…

— А откуда он в поселке взялся? — допытывался корреспондент. — Не местный же он?

— Обязательно местным быть? — обиделся Слава. — А я, например, откуда взялся? Служил службу в Магадане, приехал к тетке в гости и пришвартовался. У меня тетка в поселке пошивочной заведует. Так и он. Служил в армии, с Пашкой познакомился. Я вот женюсь на эвенке — тоже местным стану.

— И тоже будешь руки распускать?

— Не обязательно.

— Армейцы, — буркнул корреспондент и скрылся в своем кукуле.

— Спокойной ночи! — пробормотал в ответ ему Слава, также с головой забираясь в спальный мешок.

Любушка посидела еще немного, потом прилегла. Но прятать голову в кукуль не стала, пристроила ее на рюкзак. Лежала и слушала гул трактора и скрип полозьев. В отличие от монотонного тарахтения мотора, полозья выскрипывали на разные голоса: дискантом, фальцетом, тенорком. Все зависело от того, какой величины попалась им кочка, под каким углом залег повстречавшийся камень, круто или плавно опадает под ними выемка. Все голоса, издаваемые полозьями, сливались в единое звучание, получалась интересная музыка. Любушка тихо лежала, слушая необычную музыку полозьев. Надо же, как бывает…

Вдруг музыка оборвалась. Ее заглушил страшной силы грохот — точно где-то рядом рванули аммонитом скалу и от взрывной волны задрожали, затрещали сани. Волна приподняла Любушку за плечи, больно стукнула головой о ящик.

Опять затрещали, задергались сани. Любушка хотела поскорее освободиться от кукуля, кое-как повернулась в нем, привстала на колени, но не удержалась при рывке саней, повалилась на спавшего рядом Славу. Тот высунулся из спального мешка, сонно заморгал, пытаясь понять, в чем дело. А сани все рвало вперед и назад какими-то сумасшедшими толчками.

Втроем они выпрыгнули из саней.

— Глуши мотор! Ты что делаешь? — завопил Слава, кидаясь к трактору.

Но подбежать к трактору он не мог — трактор надрывался мотором по ту сторону ручья, сани дергались по эту. Водило наполовину отцепилось от саней, вывернулось торчком, уперлось в большой валун на противоположном берегу, а трактор все рвал и рвал на себя сани, силясь вытащить их на тот берег.

— Глуши мотор!.. Кому говорю — глуши мотор! — орал Слава.

Потом прыгнул в ледяное крошево ручья, провалился по колено, по пояс, выскочил на тот берег, забухал кулаком в дверцу.

— Паразит, сопля! — разъяренно кричал он выпрыгнувшему из кабины Володьке. — Ты что, ослеп?.. У тебя что, нарыв в мозгу? Я тебе на ровном месте вести доверил! Я тебе трехколесный велосипед и тот теперь ни за какие деньги не доверю!..

Вконец потерявшийся Володька виновато молчал. Все сокрушенно глядели на водило, выдранное из саней вместе с железной реей и кусками дерева. И все понимали, что без водила сани двигаться не могут.

Наконец Слава выкричался. Зло сплюнув, сказал Володьке: