— Бенгт швед.

— А какая разница?

По адресу, куда они прибыли, никого не было. Под дверью лежала стопка рекламных рассылок.

Лунд прошла к следующей двери на площадке. Сквозь стеклянную вставку в двери пробивался свет. На табличке значилась фамилия: «Вилладсен».

Забулькала рация Майера. Слишком громко. Она сердито глянула на него и стукнула в дверь.

Тишина.

Лунд постучала еще раз. Майер стоял рядом с решительным видом, кулаки уперты в бедра. Она чуть не рассмеялась. Как почти все мужчины в полиции, он носил свой девятимиллиметровый «глок» в кобуре на поясе, и в такой позе был похож на карикатурного ковбоя.

— Что не так?

— Ничего. — Она сдерживала улыбку. — Все нормально.

— У меня хотя бы оружие при себе. Где…

Раздались шаркающие шаги, потом щелкнул замок. Дверь приоткрылась на пару дюймов, удерживаемая цепочкой. В полумраке едва вырисовывалось лицо старой женщины.

— Инспектор отдела убийств Сара Лунд, — сказала она, показывая старухе удостоверение. — Мы хотим поговорить с вашей соседкой, Геертсен.

— Она уехала.

Старики и незнакомцы. Страх и подозрительность.

— Вам известно куда?

— За границу.

Женщина шевельнулась, собираясь захлопнуть дверь. Лунд вытянула руку, останавливая ее:

— Вы сегодня не видели тут посторонних?

— Нет.

В глубине квартиры послышался какой-то звук. Женщина неотрывно смотрела в глаза Лунд.

— У вас гости? — спросил Майер.

— Это мой кот, — сказала она и быстро захлопнула дверь.

Минутой позже, снова в машине, Лунд включила рацию. Майер нетерпеливо ворочался на сиденье рядом.

— Это Лунд, нам нужна поддержка, возможно, подозреваемый находится в квартире.

— Высылаем наряд, — ответили ей.

Из машины они могли видеть окно Вилладсен.

— Свет погашен. Он знает, что мы здесь, — сказал Майер.

— Наряд уже едет.

Он вынул пистолет из кобуры, проверил его.

— Мы не можем ждать. Там пожилая женщина. Одна с таким типом. Надо идти туда.

Лунд покачала головой:

— И что дальше?

— Сделаем, что сможем. Вы же слышали, что говорила сестра. Он сумасшедший. Я не стану ждать, пока он прихлопнет старуху.

Лунд откинулась на спинку кресла, посмотрела ему в глаза и сказала:

— Мы останемся здесь.

— Нет.

— Майер! Нас двое. Мы не сможем перекрыть все выходы.

— Где ваше оружие?

Она начинала раздражаться.

— Я не пользуюсь им.

Такое же изумление было написано на его лице, когда они разговаривали о Швеции.

— Что? — воскликнул Майер.

— Мы никуда не идем. Мы будем ждать подкрепление.

Долгое молчание. Майер кивнул.

— Хорошо. Вы ждите, если хотите, — сказал он и выскочил из машины.

На другом конце города в представительской машине, рассекающей ночь, Троэльс Хартманн ответил на телефонный звонок. Это оказался самый неприятный звонок из возможных. Новостное агентство. На этот раз официально. Звонил журналист, имя которого Хартманну было знакомо.

Журналист сказал:

— Нам известно о машине, Хартманн. Нанна Бирк-Ларсен была найдена в одной из машин, которыми вы пользуетесь. Вы умолчали об этом факте — почему?

В квартире над гаражом беззвучно плакала Пернилле. Тайс Бирк-Ларсен посадил сыновей на могучие колени и продолжал рассказывать им истории об ангелах и деревьях, смотрел в их лица, ненавидя себя за ложь.

Сара Лунд сунула в рот очередную пастилку «Никотинеля» и стала думать о Яне Майере, о мертвой девушке, которая появилась из темной воды. Потом она открыла бардачок, покопалась среди пачек жвачки, использованных зажигалок, бумажных салфеток, тампонов и вытащила свой пистолет.

Поднимаясь по темной сырой лестнице, она услышала звон бьющегося стекла. Остаток пути Лунд пробежала. Майера она нашла возле двери, он выбивал рукояткой пистолета стеклянную вставку в двери Вилладсен.

— Вы что делаете?

— А вам как кажется?

— Я же велела ждать.

Он выбил еще один кусок стекла, выдавил оставшиеся осколки локтем, сунул руку в дыру и обернулся к ней, подмигнув:

— Вы налево, я направо.

Рукой он нащупывал замок. Раздался скрежет — старый ключ повернулся в старом замке. Потом дверь приоткрылась. Внутри было так же темно, как в ночи за окном. Майер вошел и быстро скрылся во мраке. Она решила двигаться вдоль стены, осторожно, ощущая в правой руке непривычную тяжесть «глока».